Жизнь с крючка сорвалась и бесследно прошла,
Словно пьяная ночь, беспросветно прошла.
Жизнь, мгновенье которой равно мирозданью,
Как меж пальцев песок, незаметно прошла!        Омар Хайям. Рубайи

**************************************************************************************

Он сидел и пересыпал песок...
Подвал, в котором он обосновался был теплым, сухим и чистым - ни мусора, ни крыс....
Он еще пытался сохранить какую-никакую респектабельность - костюм пусть давно не чищенный, но все еще выглядевший относительно нормально аккуратно висел на куске арматуры в углу, накрытый газетой. Туфли конечно потеряли прежний лоск и блеск, но были все еще довольно прочные. Все это он одевал иногда, когда выбирался в город на "солидные" улицы.
А так он он обходился спортивным костюмом, который он  обнаружил перекапывая мусорный бак. Спортивный костюм был малость великоват,  но без дыр и теплым. Носков пусть и разномастных он набрал достаточно - выстирал и теперь был обладателем целой разноцветной кучи, которая была разложена на трубе отопления. Ботинки, из того же "магазина" , что и спортивный костюм тоже были размера на три побольше, но самое главное прочными, не протекали  и имели высокие края, которые можно было обвязать тряпкой, чтоб не поддувало. А что великоваты, так это  было хорошо - можно было надеть несколько пар носков в холодное время. Пуховик и теплый свитер тоже не были брошены, а аккуратно разложены рядом с носками.
Все остальное было разложено по коробкам, заменявшим комод и шкаф.
Он отрастил бороду -главная причина -чтоб его не узнали.  Но мылся регулярно - в его подвале были краны - спускники. Он соединил их трубкой и теперь у него был душ. Шампунь он доставал просто - собирал пустые бутылки из под шампуней и сливал в один. А мыло делал из обмылков - собирал, сплавлял и получался один хороший кусок. И расчесывался даже.
Подушки тоже приволок с мусорки а вот наволочки, грешен, наворовал с крыш. Спал он в одежде, но голову класть на грязную подушку  не хотел.

Он сидел на краю огромной тахты, сварганнной из пружинных матрасов, которые он натаскал с мусорок, выбирая самые целые и чистые. Их было аж целых пятнадцать штук, уложенных в три ряда по пять - три длинными боками рядом и еще два с узких боков пришпиленные широкими боками - что то наподобие буквы Т с тремя ножками..   Снизу  похужее и по обшарпаннее. Верхний ряд он выбирал особо из шелковых, благо было из чего выбрать...
Нижние он  "сшил"  проволокой чтоб не разъезжались, да и верхние скрепил боками.  Получилось великолепное лежбище - почти турецкая тахта - огромная и широкая - "сексодром" как любила говорить его жена...
Жена... его лицо перекосилось.. скукожилось..  он прогнал воспоминания.. но знал, что они вернуться...

Отредактировано Lu Traveira (2013-12-16 20:01:46)

Кот кончил хрустеть рыбой и поволок остатки в дальний угол подвала - закапывать.Рожденный в подвале, постоянно голодный с трудом выросший и выживший на улице,  рыжий отлично знал, что такое голод и всегда припрятывал остатки - на черный день. Но Он не давал коту голодать - у того теперь всегда в миске лежала еда, а в чашке с отколотым краем - молоко.
Он проводил ковыляющего на трех лапах кота глазами - завтра он выкопает и выбросит  эти остатки  чтоб они не завоняли. Потом проследил, как кот отправился по нужде в самый дальний угол, куда то в щель между блоками - кот был на редкость чистюля -не гадил там где ел.
Котяра вернулся, забрался к нему на лежак и пристроился рядом - вылизываться. Он всегда начинал с вывернутой лапы - она требовала особого уходи -волочась свяливала шерсть в комки. Но дотянуться до конца всей лапы коту не хватало гибкости и тогда Он подпирал рукой его спину давая возможность дотянуться и навести порядок на всей лапе. Котяра долго вычавкивал  и вылизывал  корявый кусок пока не решал, что лапа достаточно в порядке.  После этого вывернулся с ладони, передохнул и начал приводить в порядок остальные участки,  прихрапывая - так кот мурлыкал...
Он опять набрал в руки песка и слегка развел пальцы. Тонкие струйки потекли вниз.. Коптилка, под которую он приспособил  высокую и узкую  банку из - под   тушенки с не до конца отрезанной и завернутой таким образом крышкой, чтоб можно было вставить фитиль и налить подсолнечное масло, света давала немного и нещадно коптила и воняла. Но Ему света хватало. Кроме того  сделанная из стальной бочки, отрезанной на высоту сантиметров тридцать от днища, жаровня в которой он разводил костер для готовки и редко -тепла -трубы парового отопления были толстенные и шли почти через весь подвал - тоже давала немного света. И вообще, из за живого огня  создавался мягкий уютный полумрак, который теперь редко где встретишь в жилых помещениях...
С момента  крушения, так сказать - гибели -  Он не пил.  И не разрешал себе даже пробовать. Среди  прочих бомжей у него была кликуха - Резаный. Почему резаный? У него не было ни царапины. Просто история клички была странно своеобразной. В самом начале из за того, что он не пил его прозвали Тверёзый, присовокупив это выражение к его имени. Потом имя пропало и осталась только кличка Тверезый. Пьяной компании, особенно в сильном подпитии выговорить полностью кличку не удавалось, поэтому она сократилась до Рёзый, а оттуда трансформировалась в Резаный... Но слава непьющего закрепилась прочно  и пьяная братия его в компании не зазывала.
А трезвая голова рождает мысли и требует ответа на вопросы. На вопросы, которые  люди стараются себе не задавать, чтоб не получить неприятных ответов. А кто любит получать неприятные  ранящие нутро и разваливающие душу ответы?
Никто!
И Он бы тоже не хотел, но тогда надо начинать пить, чтоб заглушить этот шепчущий противный голос задающий такие мерзкие вопросы... Но  пить Он тоже  больше не хотел. А голос шипел и спрашивал, спрашивал, спрашивал...

Отредактировано Lu Traveira (2013-01-24 00:20:39)

А еще у него была любовь...
Галина.. Галинка... Галочка-палочка... Тонкая тростинка... Ковыль  на ветру... У нее были странные - разные глаза. Нет, не разного цвета, а разного оттенка - один -правый - был темно-коричневый, а другой - левый - светло-коричневый. Как они смеялись - в одном жила ночь, в другом поселился день.
Галя-Галочка... Он зажмурился и сердце защемило от воспоминания о былом счастье... Как они вместе мечтали сидя где нибудь в закутке или на заросшем ромашками и прочими полевыми цветами поле или на том же поле, лежа на спине и разглядывая облака, стараясь угадать на что же они, облака, похожи.
Галинка была поглощена страстью узнать тайну происхождения цивилизаций. Она почему то считала, что наша цивилизация не первая, и даже не вторая.. И она искала, искала  и искала хотя бы упоминания о, как она говорила, працивилизации. Ее страстью была археология. И он стал ее убеждать, что ее працивилизацию лучше всего искать на дне океанов (преследуя, честно говоря, личную мысль заманить ее в свой мир - мир морских глубин). Он даже приволок ей выдранную из какого то журнала страницу с остатками колонн на дне. И Галинка согласилась с его доводами. И они теперь мечтали как будут вместе наслаждаться океаном - он изучать его строение, она -искать свою мечту...
Это было только тогда.. И только с ней.. Сейчас, перебирая моменты и дни, он вдруг понял - что больше  он не переживал ТАКИХ счастливых моментов...

Возможно именно с предательства мечты и начался его путь в ад... Он до сих пор видит ее глаза - наполненные недоумением (зачем?), потом сожалением, потом в них плеснулась ленточка презрения к его слабости и тут же пропала и жалость.... Эта жалость так и осталась в ее глазах, когда она уходила..
Он только сейчас осознал, что своим решением плеснул первую кружку холодной воды в огонь их любви...

Все знают вид креста. Христианского. Его еще зовут Распятием. Все знают, как выглядит Распятие, но знают его католический вид - перекладина распятия и ниже - пересечение подножия для упора ступней распятого. Но обычно Христа изображают с прибитыми ступнями...
А вот у православного Распятия есть одно маленькое отличие - под упорной планкой есть еще одна перекладинка, располагаемая косо - смотреть и определяться нужно, как в геральдических щитах - со спины креста - идущая справа вниз налево....
Это Выбор.
Каждый человек в каждый миг своего существования производит выбор: взять- не взять, пойти-не пойти, помочь-не помочь....
Но есть большой основной выбор- Выбор с большой буквы. Выбор, от которого зависит его дальнейшая Судьба, а порою и Жизнь...
При рождении человеку даются два спутника - Ангел и Бес. Ангел садится на правое плече, Бес занимает левое. Чаще их зовут Внутренними  голосами: Голосом Совести( Ангел) или Соблазном Души(Бес). Эти Силы  не имеют права заставлять что то делать и принуждать. Они просто дают советы и высказывают предположения. Иногда комментируют события, конечно же каждый со своей точки зрения. Кажется, что это просто шутка Бога. Но это оружие. И человек - постоянное поле боя между этими силами.
По сути - бой  с самим собой...
Правая сторона косой планки - верх, правда, честь и слава - дорога к Богу.
Левая - вниз, в Ад....
И бывают моменты, когда человеку приходится решать - ползти, обдирая пальцы, тратя силы, борясь вверх  или плавно без труда катиться вниз...
И как это ни печально, но чаще человек выбирает последнее...
И потом долго выдумывает оправдания своей слабости и нежеланию бороться...

Он вздернул руки и прижал кулаки к лицу. Песок, не до конца высыпавшийся из ладоней обсыпал брови, нос и губы.. Но он даже не обратил внимание на это...

А тогда.. Тогда  он почему то решил,  что предали его… Без объяснения и выяснения… Просто в отместку за чужое предательство он ответил своим…  Хотя и предательством это было назвать нельзя, просто его поставили  в такие условия, что любое решение было предательством - что выбор "любовь и мечта", что  выбор "карьера".. И да! Он боролся! Боролся как мог за любовь, за свободу, за свое право жить как хочет он...  И проиграл... Отступил... Сдался... Сломался и принял ИХ правила игры...
Именно  тогда большой парусник его жизни упустил ветер и захлопав парусами  лег в мертвую зыбь, хоть и продолжал движение. По инерции....

Он упал на спину и начал перебирать жизнь как ткачиха перебирает нити - одну за другой, одну за другой в поисках изъяна...

Приближался великий праздник - 7 ноября -День Великой Октябрьской революции. Уже за неделю все стояли на ушах - готовились доклады, закупались флаги и писались транспаранты.  Семинары для комсоргов проходили чуть ли не каждый день. За два дня до Великой Даты в райкоме комсомола должно было пройти большое  собрание комсоргов школ городка. И собрание должен был посетить кто то из старших братьев - аж из самого  Обкома партии. Местный райком партии наводил лоск и дрожал заранее.  И поэтому ажиотаж был не мыслимый.
Он особо и не волновался - у него все было готово. И доклад, и класс к параду оборудован флажками, портретами  руководства страны и членов политбюро. и даже один транспарант. Ну не считая гвоздик и шаров. В общем как всегда в колонне его класс будет напоминать клумбу из которой торчат портреты вождей на палках.
Доклад он отчитал как всегда с жаром и пылом. Пара-тройка дежурных слоганов была произнесена к месту и с должным рвением.
Случайно повернув голову в сторону стола президиума он натолкнулся на внимательный взгляд полноватого человека. Он в ответ кивнул - а что оставалось делать - тот смотрел. Не отворачиваться же. Поэтому он и  кивнул. А тот поднял бровь-не ожидал фамильярности и кивнул ему в ответ. После этого он повернулся, собрал бумаги и спустился с трибуны.
После окончания собрания все сразу  и быстро куда-то рассосались, а он что то замешкался - кажись один из инструкторов райкома пристал к нему с какими то вопросами.
В общем так получилось, что он остался один в почти пустом здании райкома комсомола.
Стоя наверху широкой и длинной лестницы он оглядывал площадь и размышлял, как скорей  добраться до дома.
-О чем задумались, молодой человек? - голос был бархатно-проникновенный.
Он обернулся. Сзади стоял тот, полноватый.
-Да так. Вот домой добираться надо..
Полноватый  окинул взглядом площадь и вдруг  представился
-Петр Владимирович. А вас как, молодой человек.
Он в ответ назвал свое...
-Хороший у вас доклад получился. И главное прочитали вы его интересно,  с жаром. У вас талант юноша..
Он смутился.
Петр Владимирович похлопал его по плечу и пошел вниз к черной "волге", которая ждала его внизу.
На него сзади налетел  его инструктор.
-Сам. Сам  тебя похлопал по лечу!
-Да кто он?
-Как? Ты не знаешь? Это же второй секретарь Обкома партии...
И инструктор выдал "на гора" известнейшую в городе фамилию.
Но он почему то не проникся. Пожал плечами и поспешил вниз - было уже поздно и он к тому же зверски устал - пора было домой...

Отредактировано Lia Traveira (2016-04-01 22:05:47)

До его родителей и соседей весть о том, что его пригласили в райком партии уже дошла, когда он после парада ввалился в дом. К тому времени мать  перерыла весь шкаф в поисках подходящего к случаю костюма, отглаживала белую рубашку и парила брюки, доводя стрелку на них до бритвенной остроты. Стол был уже накрыт и все, кого ждали, чинно сидя  на своих местах с огромным любопытством пожирали глазами  эту суету.
От такого внимания он весь смутился, чувствовал себя не в своей тарелке и поэтому как только облачение закончилось постарался скорее смыться из дома. Отец по такому случаю расщедрился на целую десятку...

К зданию горкома партии он добрался на трамвае. Поднимаясь по широченной  и длинной лестнице он все еще немного робел. Когда же  он протянул в окошко коричневый квадратик,а потом и паспорт, то  от волнения у него даже пересохло горло и поэтому на "проходите" только кивнул, сглотнув слюну...  Военный  в дверях внимательно посмотрел на него-в первый раз? он снова кивнул. Ну тогда по лестнице..

Но лестниц было две. Вернее одна, но разорвана посредине - сразу при входе был холл в гранитной полировке  пола  которого отражались колонны и два больших эпических полотна про революцию с Лениным в центре.. Портрет самого Вождя с легким прищуром был вывешен  в простенке большой распашной лестницы поднимающейся  от второй площадки к которой вели три ступени, с колоннами по обе стороны.
Он поднялся на три ступени и встал - вправо и влево тянулись коридоры с красной ковровой дорожкой. И куда идти? Он стоял и не знал куда же все таки надо направляться.
-Вы что то потеряли?
Он оглянулся. Сзади стоял высокий военный  туго затянутый в портупею  и строго смотрел на него.
-Вот - он протянул коричневый квадратик.
-А! так вы на празднование.. Так вам надо в актовый зал. Позвольте проводить вас.
И  приглашающе протянул руку в сторону распашной лестницы. Он  повернулся к лестнице и встретился взглядом с глазами Ленина на протрете. И ему показалось, что Ленин подмигнул. Он даже потер глаза..
-Ну что же вы молодой человек, можете опоздать
-Ах да простите..
И он поспешил за военным. Тот довел его до высоких резных двустворчатых дверей которые и распахнул перед ним. За дверями был зрительный зал с рядами мягких кресел ровными шеренгами спускающимися к широкой сцене в данный момент занавешенной  багровым плюшевым занавесом. Транспарант   "Слава Великому Октябрю" во всю длину сцены висел под потолком украшенный шарами, флажками и гвоздиками.

Отредактировано Lia Traveira (2016-04-01 22:17:35)

Они оба проводили его глазами. Потом повернувшись лицом друг к другу внимательно посмотрели в глаза. Анечка отвела первая и повернув голову вбок оглядела зал. Когда она снова повернулась к нему в глазах ее уже не светилось усталое презрение к нему - а просто стояла пустота...
-Ну что ж .. Пошли что ли...
-Та может не надо? Ты- сама по себе, я -сам по себе.
Он надеялся отвязаться от навязанной подруги и поскорее смыться с этой вечеринки под благовидным предлогом - вечер еще только начинался и друзья там у морячка  еще даже и не начинали - так что он мог успеть к самому разгару. Эта мысль  овладела им и у него было одно желание - поскорее слинять с этого чертового бала..
-Не-а..  Раз папа (она сделал ударение на последнее "а" как француженка) сказал -занять - надо занимать.. Папа не любит когда его просьбы не выполняются... Пошли что ли..
-Куда?
-Знакомится.. С обстановкой...
И она томно повернувшись двинулась  вглубь зала.. Он тяжело вздохнул -  вечер все таки обламывался...
Анечка подвела его к группе молодых людей - парней и девушек, стоящих  как то на отшибе -  не то чтоб их сторонились, скорее они не хотели сливаться с публикой...
-Анни! Ну где ты потерялась? Почему так долго?  и кто это с тобой?
Вопросы посыпались как только они пересекли невидимую черту.
Аня оживилась. Начала  здороваться с подругами и приятелями. А он стоял как пень. Его откровенно разглядывали. осматривали. Но пока осторожно - неизвестно кто и непонятно зачем. Здесь знали, что такое осторожность и ценили свое место под солнцем. До выяснения его статуса к нему будут относится ну не как к равному, но по крайней мере  стоящему рядом.
-А! да все папа! Сначала - семья, семья - ходили осчастливить своим вниманием  Первого райкома, затем Второго и Третьего. Потом поволок еще знакомиться с какой то местной знаменитостью -  а под конец подвесил вот этого - новое дарование которое папа обнаружил в молодой комсомольской среде... Есть указание - ознакомить с обстановкой и ввести в общство...  так что пойду выполнять... Буду попозже...
-Не задерживайся... нам еще возвращаться...
-Я быстро...
Он стоял и злоба медленно поднималась откуда то снизу - отношение группы изменилось разительно - теперь на него смотрели как на обезьянку, которую один из друзей приволок для развлечения...
-Я не молодое дарование, мадам.. ( мадмуазель - поправили его)- да хрен с ним ..
Их брови взлетели вверх - хамить? ИМ?
-И в вашем экскурсировании,  МАДМУАЗЕЛЬ (слово он выделил), я не нуждаюсь -  все что -  надо найду сам. По крайней мере мимо буфета не пройду...
И церемонно поклонился, отставив по мушкетерски ногу и смахнув пыль воображаемой шляпой с воображаемого сапога произнес
- Адью, мосье (кивок в сторону парней), мадмуазель (кивок в сторону девчат)..
И резко развернувшись зашагал в сторону дверей..
-Но папа... - Анечка была явно в шоке. Как между прочим и остальные...
"Да плевать я хотел на твоего папашку"  с раздражением подумал он спускаясь по широкой лестнице на выход...

Отредактировано Lia Traveira (2016-04-01 23:02:52)

Он немного опередил парня и войдя первым успел увидеть встревоженные лица компашки. Как там? И резкая смена выражения, когда возникший за его спиной парень поднял руку и покачал ладонью - все в порядке... Выражение  облегчения  на лицах сменилось спокойно-равнодушным, а при взгляде на Анечку становилось сочувствующе -жалеющим..Он сразу понял -его вернули не потому, что хотели его общения. Нет. Он им мешал. Он был для них чем то вроде лягушки, что ли, которую всучили и порекомендовали беречь. И испытывая отвращение но подчиняясь приказу они  берегли. Они боялись Петра Владимировича и боялись основательно. Петр Владимирович, по слухам, обладал крутым и обидчивым нравом. А еще большой властью, с которой считался даже Первый...  Поэтому компашка предпочла потерпеть и перетерпеть...
Он взъерошился внутри... И насторожился - не втянули бы в пакость...
-Ну что стоим? Чего ждем...
Один из компашки повел плечами
-Так вот..
-Айда, айда... - парень, что привел его двинулся куда то вглубь помещений - а то так весь праздник и прокукуем в углу...
Все потянулись за ним. Он стоял, не зная что предпринять - идти или тихо все же слинять...
-Идем, идем.. - его  потянули его за рукав..
Он подчинился и  Анечка  с томной манерностью повернувшись поплыла за всеми.
-Ну пошли.Пока идем - проведу экскурсию которую не забудешь...
И он не забыл. Она рассказывала ему о помещениях, в которые он бы никогда не попал. Показывала  и рассказывала истории, связанные с ними..
Но вот они пришли. В отличии от общего празднования, для ЭТИХ было организовано отдельное веселье - помещение с мягкими диванами  и креслами по стенам, скульптурами, изящными бра и столом в правой трети уставленным разнообразнейшими закусками и бутылками с легким вином и шампанским.
Левая треть представляла собой танцплощадочу  с магнитофоном и баббинами кассет, сложенными в стопочку.
Когда они ввалились всей толпой в помещении появились официанты, а у  магнитофона возник парень в жилетке, который стал включать его и устанавливать баббину..
Полилась спокойная тихая музыка.
Парень, что его привел стал ему представлять присутствующих, называя их по именам без персоналий. Он кивал и тут же забывал... От великолепия, никогда ранее не виданного, он не просто ошалел, а впал в какое то смутное состояние - все делал на автомате...
Поели.. Потом танцевали... Потом часть куда то рассосалась.. Остались только он, Анечка и тот парень.. Он никак не мог вспомнить его имя, а переспросить стеснялся...
Потом все собрались опять и кто то принес странный аппарат и  подсоединил его к телевизору, стоящему в углу. Все оживились, заговорили -"видео, видео" - он молчал...
-Что будем смотреть?
-А есть что то новое?
-Есть..
-Ну так давай..
И по телевизору пошло кино, которое он никогда не видел - драки, погони, главный герой взмахами рук и ног укладывал своих врагов штабелями или раскидывал по сторонам.. У него захватило дух, но он старался сдерживаться и не показывать свою лопоухость... Но на него никто не смотрел - все уставились в видео, время от времени что то тягая со стола - то еду, то выпивку...
Но вот видео кончилось и  все засуетились,  заговорили, что уже поздно и пора уезжать и быстро куда то слиняли... Остались только он, Анечка и официанты, наводящие уборку. Анечка мялась. он тоже, не зная как предложить расстаться. А потом решительно вышел на  на балюстраду, окружающую первый этаж - окна комнаты представляли собой балконные двери. Анечка вышла за ним.
Внизу они увидели всю компашку, рассаживающуюся в автомобили. Увидев их им замахали руками. Вернее не им, а Анечке... Он понял - хороший предлог для  прощания.
-Ну что ж. Указание выполнено. Можно теперь и расстаться. Всего хорошего... - и он манерно поймав ее ладонь прислонился губами к ее тыльной стороне. Потом, приподняв воображаемую шляпу, раскланялся и начал сбегать по лестнице с твердым намерением закончить этот спектакль и поскорее вернуться домой.
Он промчался мимо  замершей группы и автомобилей и быстро, чтоб не вернули помчался к выходу из райкомовского парка...

Стоял поздний вечер. К своим идти было уже поздно. Мимо прозвенел последний трамвай, притормаживая на остановке. Рывок - и он в трамвае.

Дома, уже лежа в постели он все еще перебирал в памяти эти часы отсеивая лишнее и думая о том, что он расскажет своим завтра...

Отредактировано Lia Traveira (2016-04-01 23:10:12)

В классе тоже в отношении к нему произошли перемены. Непримеримые вдруг стали обращаться к нему за советами, а элита  сменила в обращение с ним снисходительный тон на равный. Но он на это как то не обращал внимание - с элитой он и раньше не очень то и общался,и теперь не рвался к ним в друзья. А с непримеримыми был по прежнему осторожен. И только слегка настораживало появившееся вдруг отчуждение среди своих середняков. Они не то чтоб уж силно его сторонились, но стали вести себя с ним странно спокойно с легкой  опаской. И Галинка что то уже чувствовала .. Изменился ты как то... - часто стала говорить она и  смотрела на него тревожными глазами... И это его почему-то начало раздражать..
Океанологию свою он забросил - заниматься теперь  этим было некогда - комсомольская работа  и учеба отнимали почти все время.
Изменился и стиль этой самой комсомольской работы. Если раньше  он занимался мелкими поручениями и работой с пионерами и октябрятами, подтягивал отстающих и организовывал сборы макулатуры и металлолома, субботники и воскресники, то теперь занимался подготовкой к слетам и съездам, готовил доклады и отчеты, инструктировал других комсоргов и даже проводил выездные комсомольские собрания.
А еще изменился уровень значимости. Если  раньше после значительных событийных собраний они шли в кафешку на углу, то теперь по окончанию заседаний - в ресторан... Поначалу он чувствовал себя скованно. Но со временем освоился и теперь ему даже нравилось, Да что там нравилось - честно признаться  это доставляло ему огромное удовольствие. Спиртного правда ему не предлагали - разве что бокал-другой шампанского - за этим следилось строго - но услужливые официанты, скатерти, музыка, блеск зеркал и люстр, блики отстветов с граней которых так красили лицо... Экзотические и странные блюда, которые он никогда не ел...
Он приходил домой пропахший этим запахом власти и значимости... И мама, оглаживая его плечо, помогая раздеться облегченно вздыхала - мальчик кажись далеко пойдет и выйдет в большие люди... И заживет. По человечески....

Эх, мама! Да может они то тогда и жили по человечески! Тогда! А не потом, когда он ЗАНЯЛ ПОЛОЖЕНИЕ...

Отредактировано Lia Traveira (2016-04-01 23:21:26)

Шины мягко шуршали по асфальту. Дорога неслась навстречу и ныряла под колеса. Мимо проносились дома, деревья, кусты...
Ветер, врывающийся в приоткрытые треугольники форточек на дверях, обдувал лицо и играл волосами... Сердце сладко щемило и захватывало дух. никто не давил на спину и  не наступал на ноги. Не сдавливал и не прижимал... Он словно сидел в домашнем кресле и смотрел кино - через большое лобовое стекло....
До дачи добрались примерно через час.
Это была двухэтажная дача с колоннами и широким балконом над входом, к которому они с шиком подъехали. На лицах вышедших их встречать удивленно-недоуменное выражение при виде его вдруг резко сменилось на спокойно-внимательное. Он не смог увидеть, что сделал Степан, но компашка как по команде подчинилась и смирилась с неизбежным - присутствием в их среде черни.
-Вот. Встретились. Прихватил. Надеюсь вы не против.
Компашка как по команде пожала плечами и развернувшись ушла во внутрь.
-Ну что встал? Пошли и мы...
И Степан легко взбежал по ступенькам.

Он поднялся следом, стараясь сдерживать себя и не разглядывать с разинутым ртом обстановку. Холл, размером во всю их квартиру, веранда таких же размеров, если не больше, огромная столовая... И везде - картины, тюль, бронза, хрусталь, бархат...
Он нашел всю компашку на веранде. Они, рассевшись в странных сидениях - две рамы соединенных как ножницы и натянутая между двумя рамами тряпка используемая как сидение, сидели по обе стороны лестницы, спускающейся вниз к - он не поверил своим глазам - озерку, обложенному камнем и с небольшой лесенкой с перилами уходящей в воду. В озерке плескались двое. Вот один подплыл к лесенке, ухватился за перила и выбрался из озерка. Подхватив лежащее рядом с лесенкой большое полотенце,  купальщик двинулся к веранде по выложенной камнем дорожке на ходу вытирая волосы.
Увидев его купальшик споткнулся и зло выругался, но встретившись глазами со Степаном вдруг резко изменил выражение лица и постарался улыбнуться. Получилось плохо.
"Зачем Степан меня втаскивает в их компанию - они ведь не хотят? Они презираю меня но все же стараются терпеть. Кто такой Степан? Надо бы выяснить. И причину его такой приязни к нему."
Он стоял взъерошившись и засунув руки в карманы - он отвечал на их презрение своим. Степан, издали наблюдавший за ним, одобрительно усмехнулся (это он случайно поймал в одном из зеркал, понавешанных тут и там на веранде).

Потом Степан как то ненавязчиво ввел его в группу.  У него оказались запасные плавки как раз его размера и он с удовольствием плескался в озерке с остальными. Они немного оттаяли и приняли его в компанию - играли в мяч и догонялки. Он узнал, что озеро называют бассейном, а странные стулья - шезлонгами. Потом они ели незнакомые для него фрукты которые называли бананами, апельсинами и ананасом.
А вечером Степан отвез его почти к дому...

Это он сейчас уже понимал, что дачка была так себе. По нынешним временам - дрянная дачка... Два этажа. А бассейн - просто лужа по сравнению с его дачей.
Он даже закашлялся. С его когда то бывшей дачей. Бассейн у него был раз в пять поболее и то считался маленьким. А дача хоть и имела всего три этажа, но занимала куда большую площадь...
Но тогда... Эта дача по сравнению с их сколоченным из разномастных досок домиком с маленькой кухонькой и одной большой комнатой с участком в шесть соток, на котором мать садила овощи и немного цветов, казалась дворцом из сказок Шахерезады...

Он еще два раза попадал в эту компанию. и оба раза его туда доставлял Степан, который неизвестно каким макаром узнавал где он находился и как бы случайно встречался с ним.

Ни кто такой был Степан, ни кем он работал или где учился (Степан был всего то года на два его постарше) и почему его слово принималось сразу и безоговорочно без сопротивления- он тогда так и не выяснил - все как то замолкали, юлили и уходили от ответа.. И он забросил это занятие, хотя в где то в глубине сознания всплыло страшное слово - КГБ. А возможно, именно поэтому. КГБ был опасен и от него старались держаться подальше. Но Степан как то не вязался с образом сурового жесткого гэбиста и он решил, что ему просто показалось.. Да и слишком молод был для такого дела... Хотя что-то за ним такое стояло.. Такое, что все рядом с ним подтягивались и не шебуршели...
О том, что собой представляет Степан он узнал намного позже, совершенно случайно, когда уже был зав. отделом и не на  последнем счету у Министра.
А дело было так.
Только что закончилась планерка у второго зама и  вскоре должно было начаться совещание у министра. Он решил воспользоваться передыхом и пообедать. В  министерской столовой  народ только что схлынул и не было ни одного чистого столика, только в дальнем углу сидел и обедал службист из кабинета без номера. Он, взяв комплексный обед, направился туда.
-Можно?
Тот махнул рукой, что то прожевывая.
Он уже наполовину расправился с обедом, когда в столовой нарисовался Степан. Увидел его. И он тоже, заодно помахал рукой. Степан подошел и опустился на стул. Поручкались. -Как дела? - Нормально?-А у тебя? -Да все по старому-Как Анечка? А что с ней станет? Бегает по магазинам..
Степан набрал воздуха, чтоб что то сказать, но тут его позвали и он замолчал.. Вскочил. Еще раз ручканулись и Степан убег.
Он почувствовал на себе пристальный взгляд. Поднял глаза и встретился взглядом со службистом и понял - теперь он "свой". Он хмыкнул.
-Вы знаете Степана?
-Угу..
-жизнь у него..
Он поднял бровь.
-Как, вы не знаете.. И службист, попивая компот рассказал..
Степан был сыном одного из больших людей с Лубянки. Нет, не САМОГО, но стоящего очень  близко. Мать умерла родами и дитё взяла к себе то ли его мать, то ли ее мать. Но кто то там у них тоже разродился и мальца увезли и пристроили к титьке в далекую далекую область Союза, где он рос как обычный деревенский парень. Но годам к 14 или 15 отец вспомнил о старшем сыне и дернул его в Москву. К тому времени отец Степана уже был женат и  имел двоих детей от новой жены. Отношения пасынка и мачехи не сложились и парня  пристроили в.. в общем в школу молодого чекиста. Там были казармы и помимо школы обучали все премудростям тяжелой службы гэбиста. После окончания школы парню предоставили трехкомнатную квартиру и пристроили "дядьку" - что то типа денщика - старый друг -бобыль отца взял мальчишку под свое крыло и заменил ему и мать, и отца, и няньку ... так они и жили вдвоем в трехкомнатной квартире.. Потом Степан поступил в Академию. Теперь он большая шишка в ФСБ...
Он слушал вполуха. Эти сведения СЕЙЧАС ему были совершенно ни к чему - не использовать их, не получить выгоду.. Да и заботы его снедали - надо было до совещания не только перекурить, но и успеть перетереть пару вопросом с четвертым замом и именно до совещания... Поэтому быстро допив компот он попрощался  со службистом, ручканулся и пулей полетел в курилку. А то что рассказал службист он забыл как только отвернулся...
Но все это  он узнал через много -много лет... А тогда, когда он ездил со Степаном  на встречу с компашкой он никак не мог понять ни причины той власти, ни страха, который все испытывали в присутствии Степана.. Он страха не испытывал и попросту перестал забивать себе этими вопросами голову.
А тут подошло окончание школы....

Отредактировано Lia Traveira (2016-04-02 22:10:19)

Он прошел в  комнату. В двухкомнатной квартире одна из комнат была отдана мальчишкам- ему и брату, другую занимали родители. На их счастье комнаты были с отдельными выходами, а не проходные, как  бывало чаще. И в их с братом комнате ему был выделен угол. Это был его угол, весь обвешанный вырезанными из журнала картинками про море и аквалангистов, а в углу на табурете стоял акваланг.
Когда он приехал в Артек, первое что он увидел объявление о записи в кружок аквалангистов и в тот же день он записался в него. За то короткое время, что он там был он научился одевать акваланг и даже совершил несколько погружений. И это было так прекрасно! Он плыл в толще воды раздвигая руками редкие водоросли  и пугая рыбок, которые стайками проплывали мимо. Дно, по которому двигались солнечные блики, заставляло его сердце замирать.
Одна маленькая юркая рыбка стала тыкаться в очки акваланга. Он отмахивался от нее как от надоедливой мухи. Но она, отплыв, возвращалась. И тогда он схватил ее обеими руками, поймав в "краб" - две ладони соединены, пальцы переплетены. Но рыбка, мелькнув хвостиком, уюркала между пальцами и унеслась вдаль помахав насмешливо на прощание хвостиком...
После Артека от собирал деньги на акваланг как мог - от завтраков, кино и вообще любую перепадающую копейку кидал в копилку. Отцову десятку от ноябрьских он не истратил, а аккуратно  положил под жестяную крышку. Он пересчитывал деньги прикидывая, сколько еще надо добавить. Акваланг стоил немыслимую сумму - 115 рублей. Но он скопил ее и наконец стал обладателем красивейшего в мире акваланга, который мечтал опробовать в местной речушке...
Он вошел в комнату и сел на стул.

И чего ты взволновался? - шептал ему голос - да на фик тебе этот институт народного хозяйства? ну и что что надо много учить? Ты не дурак, мозга варит. Память что надо - все выучишь как от зубов... Только поднапрячься - всего то месяц...

Ну и что? - скрипел другой голос - а вдруг не сдашь или не пройдешь по конкурсу? И что? Год потеряешь. И потом - осилишь ли? Сколько пропущено и запущено то как! Это сколько же надо учить? денно и нощно! А надо? А тут - экзамены - чисто формальность. А учеба - подтянешься - не трудно будет потом. ну и что что не нравится - зато и работа будет везде и всегда... и потом.. а затем..
Ну да, ну да -снова шептал голос - но ты ведь не дурак. Ты должен понять что все не просто так. Что потом придется чем то пожертвовать, что то отдать - даром  такое не предлагают... А что ты можешь дать? Ты все таки попробуй. Поднапрягись. Ну не поступишь сейчас, подучишься и поступишь на следующий год. Армия? А что армия? Армия закаляет мужика. Станешь взрослее. Сильнее. Умнее. И в армии  можно учиться. А вдруг попадешь в морфолот - ты подходишь и по росту и по комплекции. А там сможешь.. Только постараться и сможешь..
Что сможешь, что сможешь  - скрипел другой голос- корячиться придется.. А вдруг не в морфлот, а в  пехоту-матушку, мерять кирзачами родные просторы? И до учебы ли тебе будет ТАМ? Последнее забудешь.. А и вернешься - какой институт.. Найти бы работу - специальности то никакой.. Придешь голым птенчиком - и пойдешь пахать вон как твой отец - горбатиться... А тут -  предлагают не пыльную, сытую, богатую.. Работой сразу же обеспечат.. И наверняка  в загранку пошлют.. Покажут заграницу да еще денег приплатят..  А насчет жертв - так жертвовать все равно придется - хоть там, хоть тут... А тут все таки престижней....
Он сидел, упершись локтями в колени и уронив голову...
Выбор... Тяжелый Выбор... Принять или не принять предложение инструктора? он взвешивал все "за" и "против" за "принять" и такое же "не принимать, послать подальше и взяться за учебу"... Второе было тяжелее...
Он встал и взял акваланг. Он поставил его на колени и обнял. Он прижался к нему щекой и закрыл глаза.
Если он не примет предложение инструктора то ему придется рвя жилы изучать половину школьной программы - а на это нужно время. И верно скрипит голос, верно - еще неизвестно поступит ли. Если поступит - это конечно же хорошо, но при его подготовке сомнительно - только упование на везение и счастье - друзей довольно сомнительных. А если нет? Тогда возвращение и работа - работа на заводе . Сначала разнорабочим, а потом учеником . Конечно же можно и не идти, а постараться подготовиться за год и попробовать поступить снова, но сидеть год на шее родителей ему не позволяла совесть.
Горкомовские к нему конечно же будут обращаться но это уже будет простое поверхностное "пока-пока". Ну может быть станет комсоргом цеха или бригады. И уйдут в прошлое и яркие посещения ресторанов, и дачи, и почтительное внимание, которое его стало окружать. И ему, черт побери, уже начинало нравиться и это внимание, и то  что оно обещало...

А в принципе, что такое поменять мечту на жизнь... Мечта - это конечно же хорошо. А аквалангом можно будет и в новом институте заниматься - там наверняка есть кружок. Если нет, то он организует...
Решено.

Он резко встал. Продолжая прижимать к себе акваланг он подошел к шкафу, открыл дверцы  и, словно отрывая кусок кожи, резко засунул его в темное,  занавешенное одеждой нутро. Захлопнул дверцы и прижал спиной.  Постояв, он подошел к стене и начал срывать картинки с аквалангистами , морем и чайками. Одна картинка, где аквалангист завис над рифом, поросшим яркими разноцветными актиниями в окружении стайки таких же ярких рыбок, никак не хотела отрываться и он со злостью рванув ее, порвал. Он оторвал аквалангиста, но стайка ярких рыбок осталась, намертво прилепленная к стене клеем. Он ударил по стене кулаком и уперся в нее лбом.
Он предавал МЕЧТУ. Он вырывал ее с кровью. Он менял мечту на твердую обеспеченную обыденность. Серые, но сытые, пахнущие властью, будни.

Отредактировано Lia Traveira (2016-04-02 22:45:37)

Цену предательства он узнал перед окончанием третьего курса. Цена была огромна. Почти неподъемна. Он попытался отыграть назад. Он старательно заскребся вверх, пытаясь вырваться из липкой и вязкой жижи, которая стянула его.. Обдирая пальцы, он рвался наверх - туда, туда,  назад к свету, к любви.. Но он увяз напрочь. Его уже купили и связали - обязательствами, родней, бытом... И он заплатил СЧАСТЬЕМ и ЛЮБОВЬЮ. Он заплатил СОБОЙ,  тем, что делало его ЧЕЛОВЕКОМ... И поняв, что уже не отыграть назад, не вернуть прошлое и  не вырваться, он сдался и медленно стал погружаться вниз, ложась на дно, теряя себя, заменяя ЖИЗНЬ на СУЩЕСТВОВАНИЕ..

Это он понял только сейчас... Как же его купили... Нет, он САМ. Сам продался, куда уж тут лукавить. Никто. Никто его не заставлял. Не тянул. Не толкал. Никто не стоял у него с ножом у горла, застваляя принять решение. Нет. Взвесив все он принял ЭТО решение, заранее согласясь на ЦЕНУ... И ему ее назвали... И пришлось заплатить...

Но это будет еще на третьем курсе.
А пока закончился только первый... И впереди еще было ясное небо. И все мечты еще были с ним...

На каникулы он приезжал домой. После первого курса, приехав, он зашвырнув вещи в шкаф помчался к Галинке - она тоже ему писала, что приедет на каникулы домой. И -точно. Приехала. Они встретились и долго долго гуляли по городу, потом уехали за город и бродили между деревьями рассказывая о новостя и смеясь над своими оплошностями. Потом вернулись в город и уже до глубокой полночи провожались - то он ее до дома, то она его, то опять он ее.. Пока Галинкина мама не вглянула в окно и не зазвала дочь сердитым голосом...
Смеясь, Галинка убежала. А он еще долго стоял и смотрел на ее окна, пока они не погасли. А потом медленно шел домой чему то глупо улыбаясь..
А на другой день к нему ввалился Степан. Радостно поприветствовал и сообщил, что по случаю удачного окончания первого курса есть предложение отпраздновать это событие. Что сегодня все собираются в парке и едут кататься на теплоходе.
Он начал отнекиваться (они с Галинкой договорились пойти куда то к ее родне), но Степан умел уговаривать и убеждать и  он, сам не заметив как, вскоре  уже ехал в знакомой машине по направлению к парку.

Он больше не мог терпеть. Встал и начал шуровать по всем углам в поисках сигарет. Он все собирался бросить и временами ему удавалось терпеть без курева достаточно долго.
Но сегодня он был не в состоянии терпеть.
Помятую пачку папирос он вытащил из щели между блоками.  Выдернул затычку из дальнего продуха и пристроился в полумраке издали следя за тлеющей жаровней. Здесь в полумраке сквозь легкий дымок папиросы прошлое казалось не сможет достать его своими костлявыми пальцами.
Тот случай! И здесь оно вцепилось в него еще сильнее...

Отредактировано Lia Traveira (2016-04-02 23:02:25)

-Ты можешь представить сына Первого у фрезерного станка, а дочь Второго ткачихой?
От неожиданности он даже вздрогнул. Потом удивленно посмотрел на Степана. Анечку - ткачихой? Он даже захлебнулся дымом и закашлялся. Прокашлявшись, он уставился на Степана.
-Вот и я не могу.. А тем более их папаши. Он их видят директорами и Секретарями Партии, пусть  хоть и не Первыми, но Вторыми или Третьими уж точно... Ну в худшем случае замами, но и то в самом крайнем случае. Но самое верное - руководителями...
-Из них руководители...
-А хотят... Знают, что их детки никуда не годятся в этом смысле. Вот поэтому при детках должны стоять умные, деятельные,  деловые и знающие.
-Из тех, что рядом, что-не выбрать?
-А кто рядом? Видел ведь - куча подхалимов, готовых прогнуться и подстелиться за благосклонный взгляд. Из них кого? Да если их только допустить до руководства.. Запустят загребущие лапы и начнут тащить безоглядно и не считаясь с последствиями. А стоя в услужении они будут принимать любую чушь высказанную вышестоящим начальством за откровение и исполнять со всем рвением и старанием. Вот поэтому и надо, чтоб у руля стояли токовые, четко занющие последствия и умеющие их рассчитывать и стараться чтоб изо рта вышестоящего начальства вылетало только что то умное и толковое. Иначе эта лакейская бригада ради желания угодить раздрючит страну, попутно все разворовав...
Руководители ведь не дураки и все понимают... Вот и пристраиваем при детках что то типа советников. Нянек. Но так, чтоб те знали, решают не они, а няньки. Они только представляют и высказываются. Или поменяют мягкое кресло руководителя на жесткий ящик у станка... В общем создаем нечто вроде Теневого кабинета. Из, как я уже сказал, умных, знающих, умеющих принимать решение и не рвущихся к власти. И твердо знающих что можно и что нельзя. Гнущихся, уважающих  и ценящих себя. Умеющих четко рассчитать выгоду и принимать решея, за которое они будут потом держаться. По сути они и будут руководить. Только негласно.
Он как то сжался от открывшегося знания. Перспективы были  не самые радужные, но твердо обещавшие власть.
Степан крутанул руль и остановился у обочины.
-Мы никого не заставляем насильно. И всегда предоставляем выбор. Решай. Сам решай. Я сейчас выйду и пойду в магазин. А ты решай. Если согласен - когда я вернусь, ты будешь в машине. Если  решишь идти своим путем - вон там остановка автобуса. Выйдешь, сядешь и уедешь. Гарантирую - больше обо мне не услышишь.
Степан открыл дверь машины и вышел. Постоял. Потом резко хлопнув дверцей, обошел машину и зашагал в сторону магазина, где и скрылся за дверями.
А он остался сидеть. Открыл дверь и вытащив ноги уперся ими в бордюр. И опершись локтями о колени стал курить, роняя пепел на асфальт...

Отредактировано Lia Traveira (2016-04-02 23:16:51)

Он встал и лег животом на бок машины. упершись локтями в ее крышу закинул руки за голову.
И словно именно этого момента ждал, Степан подошел сзади и встал рядом ...
Он повернул голову из под руки
-У меня нет денег... А быть приживалкой  и нахлебником как то становится скучно...
-Ха! тоже мне проблема!
Степан повернулся, обошел машину, открыл дверцу и уселся на сидение. Он тоже отлепился от машины и сел, захлопнув дверь. Степан, изогнувшись (сзади, на плечиках закрепленных в специальном зажиме , висел пиджак) достал из внутреннего кармана портмоне и открыв его вытащил три сотенные и протянул ему...
Он хмуро посмотрел на деньги..
-Это аванс.
-За что?
-За работу.
-Интересно, какую...
-Которую ты для меня сделаешь...
Он поднял удивленный взгляд и потом насупился
-Сексотом не буду...
-Дурак! Бери. Сейчас объясню..
И уронил деньги ему на колени. Закрыв и убрав портмоне, он достал с заднего сидения лежащую там папку, открыл ее и протянул ему два листка.
Он взял их. К деньгам, лежащим на коленях он не прикасался.Даже старался не смотреть на них...

Степан повернул зажигание. Машина завелась легко. Они отъехали от бордюра. Не отводя взгляда от дороги начал
-Это тема доклада. Надо сделать к утру. Так, как умеешь делать только ты. Чтоб интересно, захватывающе и зовуще...
-Какой контингент?
-Молодежь...
-А  литература?
Он проводил глазами остановку, словно прощаясь и прося извинение за свою слабость..
-Сейчас приедем в парк. Оттуда на теплоход. На теплоходе неплохая библиотека. Там и поработаешь. Деньги то подбери - не мусор чай...
Он осторожно взял три бумажки.  Отец с матерью вместе столько не зарабатывали за месяц..
-Не много?
-Чего?! дешево канаву капать. А академик за меньшую сумму не то что думать, ручку не возьмет со стола... Умственная работа, юноша, стоит очень дорого... Ну ничего, со временем поймешь...

Отредактировано Lia Traveira (2016-04-03 18:28:28)

Степан еще  несколько раз загружал его работой, которую, со временем, он выполнял все быстрее. А в тот первый раз, когда он появился к вечеру на теплоходе (они причалили к какой то пристани, приняли его на борт и отчалили), проходя мим него легонько тронул его за плечо и махнул рукой - следуй за мной! - пошел в его каюту. Там, пройдя к окну и выглнув в него, задернул шторку и бросил на столик еще две сотенные бумажки.
-А это за что?
-А это, голуб мой, премия..
-Какая премия? За что?
-Как за что? За доклад. Понимаешь ли, докладчик имел огромный успех, благосклонный  кивок Первого, многозначительный взгляд Предисполкома...  В общем, тобой, вернее твоей работой  оччень довольны. И изволили даже премировать...
Он удивленно посмотрел на Степана. А ведь и он то же в свое время... Да... Он ведь ИХ внутри презирает. Но служит. И даже верно. Это как же себя надо вывернуть и смять, чтоб не показать даже отсвет этого презрения... Только вот ТАК... И только с НИМ...

Путешествие на теплоходе растянулось с трех дней  на две недели. Они причаливали у крупных  городков и их у причала ждал интуристовский автобус. а если они задерживались, то лучшая гостиница была в их распоряжении... 
Компашку прелести и красоты Родины не интересовали. Они откровенно скучали и пили - втихоря он знал, что они протащили коньяк и даже импортное "виски" и потихоньку его посасывали. А еще, он подозревал, притащили какую то "дурь" - об этом они обмолвились случайно и даже попытались предложить ему, но вовремя расчухались и свели все в шутку. Но иногда они были веселы совсем без причины и казались пьяными, хотя алкоголем от них не пахло. Он уже потихоньку подумывал рассказать об этом Степану, но не хотел быть  стукачом. Хотя чуял, чуял нутром - попахивало бедой...
А в конце второй недели их после экскурсии вместо того, чтоб вернуть на теплоход отвезли на аэродром, где стоял  красавец ИЛ и предложили подняться на борт.
Опустились они в Ялте...

В общем, дома он оказался за неделю до отъезда на учебу - загорелый, пахнущий морем... В Ялте на госдаче, где их поселили тоже была отличная библиотека и Степан  по прежнему подкидывал ему работенку. Так что домой он приехал с толстой пачкой денег. Половину он положил перед предками и мать, схватившись за горло рукой, остекленевшим взглядом уставилась на денежную горку . А отец прохрипел - Откуда?
-Не бойтесь! Заработал! Честным трудом - денно и нощно протирая штаны в библиотеке и натирая мозоль - вон какой натер - и он сунул под нос родителям правую руку демонстрируя мозоль на втором пальце - на пальцах... так что берите и пользуйтесь.
Мать с трудом поверила - она впервые видела такую пачку у себя на столе. Потом , спохватившись, схватила их и помчалась прятать. В шкаф. Постояла. Подумала - найдут. Вытащила - помчалась в спальню -прятать под матрац. Отец  вдруг захохотал и бросив кулаки на стол ткнулся в них лбом. Смех вдруг перешел во всхлипы...
-Па! ты чё? Что с тобой?
-да ничего, сынок, ничего.. Смотрю как мать носится с деньгами - как дурак с писаной торбой.. Вот ей заботу организовал - теперь до утра будет искать хорошее место для денег... Эй! Мать! А что у нас с  обедом?
Мать появилась в дверях, прижимая к груди несчастную пачку...
Он подошел, взял деньги из ее руки и положил их в карман ее халата. Потом отстегнул булавку и пристегнул край кармана к поле чтоб ненароком не выпали, и обнял ее прижав к себе.
-Успокойся. Потом найдешь куда убрать. И теперь будут деньги. Мне работу хорошую предложили..
-А учеба?
-Так это же в свободное время - я буду секретарь-референт..
-Кто, кто?
-Ну писать там доклады и речи для руководителей...
-И что, это тк дорого стоит?
-Еще как!..
Мать всхлипнула и побежала на кухню...

Отредактировано Lia Traveira (2016-04-03 19:28:36)

Среди их маленького курса поползли слухи об отправке некоторых из них на практику или для стажировки "за бугор". Но кого и на сколько - никто не знал... Почти у всех в глазах зажглись огоньки надежды и желания... Эти огоньки он с удивлением обнаружил и у себя в глазах, когда смотрел на себя в зеркало...

Чуть позже к слухам добавился слушок о том, что поедут только партийные и глубоко идейные.. В их маленькой группке все  переглядывались - не идейных и не комсомольцев здесь не было... А вот следующий гнусный слушок заставил группу сникнуть и слегка притухнуть - выпустят только женатых. В их группе женатых не было. Студенты стали бросать хищные взгляды на сокурсниц  в поисках достойных кандидаток... Он был спокоен - у него была Галинка...

Уже вовсю пахло весной. Солнце сияло и звенела капель.
Его вызвал к себе Ректор их института.
Когда он вошел в приемную, секретарь вскочила как ужаленная и суетясь бросилась открывать дверь - проходите! Вас ждут!
Он вошел.
Поначалу  он Ректора не увидел. Но оглядев помещение, заметил  в углу, оборудованном мягкими кожаными креслами с журнальным столиком  свободно расположившихся Ректора и.. Петра  Владимировича. На  журнальном столике перед ними  стояли чашечки с кофе и вазочка с печеньем
Он прошел к ним.
-Здравствуйте...
-А!  Добрый день, добрый день... Ну я вас тут оставлю - у меня, к сожалению, дела, дела... Ну а вы уж тут сами, сами... Танечка! Танечка!
В дверь заглянула бледная секретарша.
-Танечка! Сообрази гостям кофе... А я вас покину... Покину.. Уж извините..
И ректор бочком, бочком  выдвинулся к дверям и вышел, осторожно прикрыв дверь.
Петр Владимирович  поднял глаза и оглядел его с ног до головы. Протянул руку в сторону освободившегося кресла
-Присаживайся...
Он погрузился в кожаную мягкость кресла как в гнездо. Строго сидеть не получалось - он все время заваливался в хрупкующуюся глубину. Поэтому он выдернулся из этой  глубины и закрепился на более-менее твердом краю.
Петр Владимирович молчал. Вошла танечка неся поднос с кофейником и двумя чашечками, которые она поставила передними и быстро удалилась дробно стуча каблучками по паркету...

Отредактировано Lia Traveira (2016-04-03 20:57:20)