Хроники Амбера...
Серия достаточно известная и имеющая огромную армию фанатов и почитателей....
Сначала познакомимся с книгой через википедию.

(эти у меня)
«Хроники Амбера» (англ. The Chronicles of Amber) — фэнтезийная серия из десяти романов знаменитого американского писателя-фантаста Роджера Желязны. Серия делится на два тома по пять частей в каждом, в первом томе главным действующим лицом является Корвин, во втором — его сын Мерлин. В различных переводах Амбер (англ. amber — янтарь) называется также «Эмбер», «Янтарь», «Янтарное королевство»

О МИРЕ АМБЕРА

Строение Вселенной
Вселенная книги состоит из непрерывного множества параллельных миров, которые являются «отражениями» Амбера (мира порядка) и Дворов Хаоса (мира хаоса). Эти вторичные миры называются Отражениями (англ. Shadows, «Тенями» в ином варианте перевода) и чем они ближе к одному из полюсов, тем больше они похожи на него.
Во вселенной есть особая категория людей, которая способна перемещаться между параллельными мирами, а также доставать из них различные предметы, используя своё воображение и силу одного из центральных артефактов. Центром Амбера является Огненный Путь (Лабиринт) — светящийся магическим светом лабиринт, который начертан под дворцом города в особом зале. Доступ туда имеют только члены королевского семейства. Контакт с Огненным Путём (Лабиринтом) для обычного человека будет смертельным.

Символом Хаоса является постоянно трансформирующийся Логрус. (совершенно неописуемый) Амбер, описанный в первой части «Хроник», на самом деле является лишь первым и самым стабильным из Отражений изначального Амбера. Первозданный же Амбер — это никем не населённый мир — бескрайний океан с единственным островом, на скалистом плато которого начертан изначальный Огненный Путь (Лабиринт). Как оказывается в дальнейшем, изначальный Огненный Путь (Лабиринт) был создан Дворкином. По словам самого Дворкина, он создал подлинный Огненный Путь «при помощи Судного камня, собственной крови и звуков лиры на уединённом острове посреди океана, куда прилетел из Хаоса». Таким образом Дворкин оказывается творцом всей мультивселенной Амбера со всеми его Отражениями. Как показывает дальнейшее развитие сюжета, Огненный Путь (Лабиринт), несмотря на магическую защиту от простых смертных и от каких-либо воздействий, можно повредить и даже уничтожить, если на него прольётся кровь потомков Дворкина. Одна из сюжетных линий первой пенталогии «Хроник» связана как раз с обнаружением изначального Огненного Пути (Лабиринта), который, как оказалось, был частично повреждён. Повреждение объясняло причину возмущений и нестабильности в Отражениях Амбера и нарушения векового баланса сил между Порядком (Амбером и Огненным Путём) и Хаосом (Логрусом). Логрус и Огненный Путь (Лабиринт) постоянно ведут борьбу за сферы влияния и являются антиподами (порядок — хаос, разум — безумие, и так далее). Хаос, благодаря повреждению Пути (и проклятию Корвина), получил доступ к Амберу посредством «Чёрной дороги».
В ближайших к Амберу Отражениях тоже есть и отражения Огненного Пути (Лабиринта), но они обладают несколько меньшей силой. В частности, упоминаются Пути в Ребме — подводном Отражении Амбера (Амбер — ребмА); в Авалоне (?), в котором разворачиваются события романа «Ружья Авалона»; в летающем над Амбером городе Тир на Ног’тх (англ. Tir-na Nog'th, см. также Тир на Ног — название легендарного города из ирландской мифологии). Также важными отражениями являются Земля — наш мир, Бегма (англ. Begma), Кашфа (англ. Kashfa) и Лоррейн (англ. Lorraine) — есть ли в них отражения Огненного Пути (Лабиринта) неизвестно, но в «Хрониках» неоднократно указывается, что в каждом из миров-Отражений есть хотя бы отдалённое сходство с Амбером, и чем дальше Отражение, тем больше мир непохож на Амбер и тем сильнее в нём искажено отражение Огненного Пути и тем менее отражённый Путь пригоден для его прохождения.
Члены королевской семьи Амбера, а также Лорды Хаоса, некоторые магические существа и специально для этого созданные технические устройства (Призрачное колесо) могут свободно перемещаться между Отражениями или получать из них информацию. Физические законы в Отражениях могут различаться. Герои нередко задаются вопросами, на которые сложно найти однозначный ответ, например: Насколько Отражения реальны? Являются ли Отражения плодом их воображения, или же они просто находят Отражение, соответствующее их желанию? Создаёт ли перемещающийся Отражение или просто идёт к тому, что уже существует в действительности? Поскольку количество Отражений несчётно, то существуют Отражения, соответствующие любым фантазиям, например, мир Алисы из произведений Льюиса Кэрролла, показанный в романе «Знак Хаоса».
И в Амбере, и во Дворах Хаоса действуют иные физические и химические законы, чем на привычной нам Земле. Например, амбериты не используют огнестрельного оружия, электричества, электроники, компьютерной техники, хотя знают о них. Открытая Корвином способность некого розового порошка взрываться в Амбере привнесла революцию в военное дело амберитов («Ружья Авалона»). Сын Корвина Мерлин получил специальность на Отражении Земля, связанную с созданием ЭВМ.

Созданная им машина, Призрачное Колесо, использовала фундаментальные законы обработки информации, но одновременно могла сканировать Отражения. Амбериты могут дышать (и жить) под водой, населяя ближайшее Отражение Рэбму (Только на лестнице ведущей в Рэбму и в Самой Рэбме, сходить с лестницы в сторону нельзя, всадника, которого спихнул с лестницы Рэндом, раздавило давлением воды), либо ходить по лунному лучу (ходить по лестнице, которую, как и сам Tir-na Nog’th, видно только в лунную ночь на ясном небе), навещая Тир на Ног’тх. В некоторых мирах живые существа, погибая, улетают на небо, в буквальном смысле преодолевая гравитацию.

Но если Амбер является полюсом порядка, то Хаос потрясает воображение своей переменчивостью. Здесь течёт и меняется всё — от облика хаоситов до стен, неба, камней. Даже время в Хаосе течёт иначе. За один час Амбера в Хаосе может пройти несколько дней и наоборот. Мерлин утверждает, что в принципе человек с воображением может создать любой мир, с любыми свойствами. Отчасти так и есть: брат Мерлина Мэндор для собственного развлечения создал несколько личных преисподних — то ли на будущее, для своих врагов, то ли для настоящего, чтобы союзники были осмотрительнее. Наркотики, растормаживая воображение амберитов и хаоситов, вызывают настолько ужасающие последствия, что ни один из них не решается повторить опыт.
( https://ru.wikipedia.org/wiki/%D5%F0%EE … 1%E5%F0%E0 )

Отредактировано DanVei (2015-02-25 19:36:23)

КОРОЛЕВСКАЯ СЕМЬЯ АМБЕРА

вообще то их было больше....
Отцом и главой королевского семейства Амбера является Оберон. Сам Оберон, по словам Дворкина, является сыном его самого и Единорога. Все члены семейства обладают весьма высокой способностью к регенерации и огромной физической силой. Проклятье принца Амбера всегда сбывается. Кровь потомков детей Оберона может повредить Огненный Путь. Отличительной чертой всех членов Королевской семьи является возможность пройти Огненный Путь и получить власть над Картами (Козырями) и Отражениями (передвижение и управление до некоторой степени).

Династия Оберона:
Оберон / Цимнея(Cymnea)
Озрик (Osric) (убит до начала романа)
Финндо (Finndo) (убит до начала романа)
Бенедикт (Benedict)
Дара (Dara) неизвестно, является ли Дара потомком Бенедикта:
— Правда? — сказал я. — Интересно, знает ли Бенедикт? Однажды Дара сказала моему отцу, что происходит от Бенедикта. Позже он выяснил, что все это — первостатейная ложь… Как ты думаешь, эти люди могли иметь зуб на моего отца?
— Р. Желязны, фраза Мерлина из романа «Принц Хаоса»
Предположения о родстве не являются необоснованными: в произведении не раз упоминается о связи Бенедикта с адской девой Линтрой, которая в свою очередь являлась бабушкой Даре. К тому же, становится непонятным, как Дара, не будучи амберитом, смогла пройти Огненный Путь в Амбере, будучи заведомо уверенной в успехе.
Оберон / Файелла (Faiella)
Эрик (Eric)
Дейрдре (Deirdre)
Корвин (Corwin) / Дара
Мерлин (Merlin) - сын Корвина и Дары
Оберон / Кларисса (Clarissa)
Фиона (Fiona)
Блейз (Bleys)
Брэнд (Brand) / Джасра
Ринальдо (Rinaldo), впервые появляется в романе под именем Люк (Luke)
Оберон / Моинс (Moins)
Ллевелла (Llewella)
Оберон / Харла (Harla)
Делвин (Delwin)
Сэнд (Sand)
Оберон / Рилга (Rilga)
Джулиан (Julian)
Джерард (Gérard)
Кейн (Caine)
Оберон / Дайбел (Дайбелла) (Dybele)
Флора (Flora), полное имя — Флоримель (Florimel)
Оберон / Кинта (Kinta)
Корел или Корел (Coral) -- внебрачная дочь
Оберон / Паулетта (Paulette)
Рэндом (Random) / Морганта (Morganthe)
Мартин (Martin) — по материнской линии внук королевы Ребмы Мойры.
Мирей (Mirelle)
Оберон / Лора (Lora) В Хрониках Мерлина есть указание на то, что Делвин и Сэнд были детьми Харлы, в то время, как жена Оберона по имени Лора ни в одной из книг «Хроник» не фигурирует (Лора упоминается только в справочнике-приложении к серии «Путеводитель по замку Амбер» (см. ниже раздел Другие произведения)).
Оберон / Дила (Deela)
Далт (Dalt) — внебрачный сын.

В книгах также высказывается предположение о существовании других внебрачных детей Оберона, вроде Корел и Далта. По производимым Призраком Лабиринта[кем?] оценкам, число таких детей может составлять не менее сорока семи.
— Могу рассказать наизусть всю генеалогию королевского дома Амбера.
— Как и любой приличный писец у меня дома.
— Я включу и незаконнорождённых.
— Кстати, а сколько их было?
— Тех, о которых мне известно, сорок семь.
— Р. Желязны, диалог Мерлина и Призрака Оберона в романе «Рыцарь Теней»

( https://ru.wikipedia.org/wiki/%D5%F0%EE … 1%E5%F0%E0 )

Отредактировано DanVei (2015-02-25 19:35:22)

КНИГИ  СЕРИИ

Пятикнижие Корвина

«Девять принцев Амбера» — Nine Princes in Amber (1970)
«Ружья Авалона» — The Guns of Avalon (1972)
«Знак Единорога» — Sign of the Unicorn (1975)
«Рука Оберона» — The Hand of Oberon (1976)
«Владения Хаоса» — The Courts of Chaos (1978)

Пятикнижие Мерлина

«Карты судьбы» — Trumps of Doom (1985)
«Кровь Амбера» — Blood of Amber (1986)
«Знак Хаоса» — Sign of Chaos (1987)
«Рыцарь Теней» — Knight of Shadows (1989)
«Принц Хаоса» — Prince of Chaos (1991)

После  внезапной смерти Роджера Желязного осталось много материала - его задумки, планы...Многое осталось не разъяснено.. Кроме того  следует помнить, что Р.Ж. в своих интервью выделял первое (Корвиновское) и второе (Мерлиновское) пятикнижия и упомянутые, как он называл, дополнительные главы (представленные в виде рассказов), являющиеся по сути  началом третьего цикла романов об Амбере, который автор не смог закончить в связи со своей смертью, неожиданной для многих его друзей.

«История коммивояжёра» — The Salesman’s Tale (1994)
Хорошо, что я собирался надолго задержать Мерлина в хрустальной пещере. Хорошо, что он не остался там на весь этот срок. Когда я прервал козырной контакт, опрокинув пинком свой бокал ледяного чая и воскликнув: «Вот дрянь! Я пролил ее…», я одновременно открыл Козырь Рока.
   Лесосвалка. Неплохой выбор. Хотя это и не имело значения, пэтому-то я и попросил Мерлина повернуть карты рубашкой вверх и взял одну втемную. Это было просто шоу, чтобы обдурить Лабиринт. Все они вели в места, от которых до хрустальной пещеры рукой подать — что и являлось истинной причиной самого факта их существования. Их целью было вывести Мерлина на орбиту пещеры, в радиус действия системы предупреждения от голубого кристалла. Получив сигнал, я уже сам должен был поторопиться туда и на месте найти способ загнать его в ловушку.
   К сожалению, система не сработала, когда Мерлин воспользовался Сфинксом, сматываясь от моей мамочки. Ее нейротоксин исказил излучения его нервной системы. В который раз она помешала моим планам — мимоходом, даже не пытаясь ничего сделать. Ну, неважно, по большому счету. Я все же заполучил Мерлина, куда хотел. Вот только… после этого все переменилось.
   «Люк! Ты дурак!» — взорвалось послание Лабиринта, подобное заключительному пассажу рок-концерта. Но Лесосвалка уже обретала ясность, и я козырнулся туда до того, как Лабиринт сообразил, что по нему течет чай со льдом, а не моя кровь.
   Когда видение Лабиринта исчезло, я поднялся на ноги — среди кустов из ржавых напильников и ножовок, деревьев из скрученных радиомачт и весело разукрашенных клумб из битых бутылок. Я побежал, кровь по-прежнему капала из пореза на левой ладони. Времени на перевязку не оставалось: как только Лабиринт очнется от шока и сообразит, что с ним ничего не случилось, он немедленно примется сканировать Тени в поисках меня и остальных. Они вне досягаемости около второго Лабиринта, а вот я… Стены хрустальной пещеры блокировали все виды парафизического воздействия, на которые только я их проверял, и я сильно подозревал, что от ока Лабиринта они меня укроют. Вопрос был в том, чтобы добраться туда до того, как он прочешет Тени достаточно далеко.
   Я увеличил скорость. Да, я еще оставался в форме, я мог бежать. Оставляя позади ржавые машины и завитки диванных пружин, битую черепицу, сломанные ящики… Вниз по аллее праха, вверх по тропе бутылок и счетов за выпивку… Тревога. Надо ждать. Ждать океана нервного тика и дрожи, ждать, пока торжествующий глас Лабиринта провозгласит: «Попался!» .... (отрывок)

«Сокрытая и Гизель» — The Shroudling and the Guisel (1994)
Я очнулся в темной комнате, занимаясь любовью с девушкой, которую не знал. Или не помнил. Не ясно мне было даже то, как я оказался с ней в постели. Жизнь — странная штука. Странная, но временами приятная. Я не хотел разрушить нашу идиллию и продолжал делать то, что должен в подобной ситуации, пока чувство гармонии и неги не охватило нас полностью. Небольшой жест моей левой руки, и маленький огонек зажегся у изголовья постели. У нее были длинные черные волосы и зеленые глаза, высокие скулы и широкие брови. Я прибавил свет, и она засмеялась, обнажив зубы вампира. Не цветом ли крови окрашены ее губы? Так и кажется, что сейчас она беспардонно вопьется зубами в мое горло после всех любовных утех.
   — Много времени прошло, Мерлин, — сказала она мягко.
   — Вы имеете преимущество передо мной, — ответил я.
   — Едва ли, — она засмеялась снова и придвинулась ко мне с такой грацией, что отвлекла меня от уже возникавшей догадки.
   — Несправедливо, — сказал я, глядя в морскую глубину ее глаз, оттененную бледными бровями. Что-то ужасно знакомое было в них, но я не мог вспомнить.
   — Думай, — сказала она, — я не хочу быть забытой.
   — Рэнда? — спросил я.
   — Твоя первая любовь, — сказала она с улыбкой. Когда-то ты был моим. Там, в Мавзолее мы играли еще детьми. Это было здорово, но так давно, что и я иногда сомневаюсь, было ли это вообще?
   — Конечно было, — ответил я, проведя ладонью по ее волосам. — Нет, я никогда об этом не забывал. Правда, я никогда не думал, что увижу тебя снова, с тех пор, как твои родители запретили нам видеться, решив, что я владею злыми чарами.
   — Им казалось именно так, мой Принц Хаоса и Амбера. Странные силы вашей семьи… непонятная для нас магия…
   Я посмотрел на ее клыки, подобные невложенным в ножны кинжалам.
   — Странная вещь для семейства вампиров — бояться чужой магии. Вряд ли это можно назвать поводом, чтобы запретить наши встречи.
   — Вампиры? Мы не вампиры, — резко сказала она. — Мы — последние из Сокрытых. Имеются только пять семейств, подобных нам, во всех отражениях от Амбера до Хаоса.
   Я задумался над ее словами, но память не подсказала мне ничего.
   — Жаль, но я понятия не имею, кто такие Сокрытые.
   — Я была бы очень удивлена, если бы ты знал. Нас не зря называют так.
   Сквозь ее приоткрытые губы я увидел, как кинжалообразные клыки медленно уменьшаются, постепенно принимая нормальныю форму.
   — Они появляются, когда меня охватывает страсть, — пояснила Рэнда.
   — Или когда вы используете их по прямому назначению?
   — Да, — сказала она. — Их плоть даже лучше, чем их кровь.
   — Их? — спросил я.
   — Тех, кого мы используем.
   — И кто они такие?
   — Те, без кого мир мог бы стать только лучше. Большинство из них просто исчезнет. Лишь немногие останутся.
   Я покачал головой.
   — Сокрытая, я не понимаю.
   — Мы есть, мы действуем, где бы мы ни были. Мы горды, но остаемся в тени. Мы живем кодексом чести, который находится вне вашего понимания. Даже тот, кто подозревает истину, не может понять нас.
   — Зачем же ты рассказываешь о таких вещах мне?
   — Я наблюдала за тобой долгое время. Ты не предал бы нас. Ты тоже связан кодексом чести.
   — Ты наблюдала за мной долгое время? Как?
   Но близость наших тел отвлекла нас от разговора. Чуть позже, когда мы лежали рядом спокойные и умиротворенные, я повторил свой вопрос. Однако, к этому времени она была к нему готова.(отрывок)

«Кстати, о шнурке» — Coming to a Cord (1995)
Мало радости висеть привязанной к кроватному столбику, когда на душе и без того кисло.
   Я непроизвольно переключалась из видимого состояния в невидимое. С другой стороны, способность к общению мало-помалу возвращалась. Пробужденное сознание не покидало меня со времени странного путешествия с Мерлином по Тени. Однако обратное перемещение в эту реальность повергло меня в шок, от которого я теперь медленно отходила, хотя некоторые чувства запаздывали. В итоге я отвязывалась дольше, чем делала бы это в обычных обстоятельствах.
   Я — Фракир. Удавка Мерлина — лорда Амбера и принца Хаоса. Опять-таки, в обычных обстоятельствах он бы так со мной не поступил: не бросил бы в развороченных покоях Брэнда, покойного принца Янтарного Королевства и несостоявшегося повелителя Вселенной. Однако Мерлин находился под заклятием, оставленным Брэндом для своего сына Ринальдо. Мерлин так долго дружит с Ринальдо, у них столько общего, что чары подействовали и на него. Сейчас он их, должно быть, уже стряхнул, тем не менее я осталась в неловком положении, а он наверняка уже перенесся во Владения.
   Мне совершенно не улыбалось дожидаться здесь, пока идут всевозможные переустройства и ремонт. Вдруг кровать, к которой я привязана, вздумают выбросить и заменить новой?
   Я наконец распуталась. Хорошо хоть Мерлин завязал меня обычным узлом, не волшебным. Впрочем, затянул он крепко, и мне пришлось основательно поерзать, прежде чем узел ослаб и я сумела освободиться.
   Я соскользнула по кроватному столбику на пол. Теперь можно было улизнуть, соберись кто выносить мебель. Мне вдруг пришла мысль, что совсем неплохо убраться с дороги от греха подальше.
   Я отползла от кровати (из покоев Брэнда в комнату Мерлина), гадая, что за тайна кроется в кольце, которое он нашел и надел на палец, — спикарде.
   Такому существу, как я, очевидно было, что кольцо обладает огромной мощью и способно черпать энергию из множества источников. Ясно и другое: это предмет одного порядка с Вервиндлем, как бы ни разнились они в человеческих глазах. Мне вдруг подумалось, что Мерлин мог этого не заметить и надо ему как-то сообщить.
   Я пересекла комнату. Когда требуется, я могу ползти по-змеиному. Я не умею переноситься по волшебству, как почти все мои знакомые, поэтому решила поискать кого-нибудь, кто умеет. Затруднение было одно: в семье, где принято скрывать все, кроме рецептов магического суфле, многие даже не подозревают о моем существовании.
   …А я, кстати, не знаю, как расположены комнаты остальных членов королевского рода, за исключением Мерлина, Брэнда, Рэндома с Вайол и Мартина, у которого мой хозяин иногда бывал. До Рэндома и Вайол в этом разгроме не доберешься. Поэтому я доползла до комнат Мартина и проскользнула под дверь. По стенам висели портреты рок-звезд и колонки приводимого в действие волшебством проигрывателя для лазерных дисков. Увы, самого Мартина не было; а как узнаешь, когда он заявится?
   Я вернулась в холл и заскользила по полу, прислушиваясь, не различу ли знакомые голоса, заглядывая под двери в комнаты. Вдруг из-за двери дальше по коридору донесся голос Флоры, сказавший: «Тьфу ты, пропасть!» Я поспешила туда. Флора — одна из немногих, кто обо мне знает.(отрывок)

«Синий конь, танцующие горы» — Blue Horse, Dancing Mountains (1995)
В Горящих Источниках я свернул вправо и тенью пронесся через Горную Страну Артайна. Шерн пришлось лишить главаря кертов, поскольку ее банда назойливо досаждала мне с высоких карнизов местных каньонов. В конце концов нас оставили в покое, и мы оказались под синевато-серым небом, из которого лился зеленый дождь. Теперь вниз, на равнины, туда, где вьются песчаные дьяволы, напевая в камнях, которыми они были когда-то, унылые мелодии загробных миров.
   Наконец ветры утихли, и Шаск, синий жеребец из Хаоса, остановился перед раскинувшимися впереди алыми песками.
   — В чем дело? — спросил я его.
   — Чтобы добраться до Танцующих гор, нужно пересечь песчаный перешеек, — ответил Шаск.
   — И сколько это займет времени?
   — Почти весь остаток дня, — сказал он. — Это самая узкая полоса песка. За право переправиться именно здесь частично мы уже расплатились. Остальные доберутся до гор сами — сейчас это небезопасно.
   Я поднял вверх флягу и потряс ею.
   — Ну а мы рискнем, — воскликнул я, — пока, судя по шкале Рихтера, там еще более-менее спокойно.
   — Верно, однако на перевале в Скалистых горах, там, где Тени Амбера сходятся с Тенями Хаоса, происходит естественное перемещение энергии.
   — Я знаю, что такое теневые бури, так называемый остаточный теневой фон. И все-таки лучше поспешить вперед, чем разбивать лагерь здесь.
   — Когда ты выбрал меня, лорд Корвин, я тебя предупредил, что при свете дня среди коней мне нет равных. Однако ночью я становлюсь неподвижным змеем, окаменевшим и холодным, точно сердце дьявола, и согреваюсь лишь на рассвете.
   — Да, я помню. Ты действительно служил мне на совесть, как и обещал Мерлин. Пожалуй, нам следует переночевать на этой стороне гор, а завтра отправиться в путь.
   — Но ведь фон перемещается. Он может настичь тебя где-нибудь в предгорьях или даже раньше. Какая разница, где останавливаться на ночлег? Все равно над нами или поблизости будут виться тени. Слезай, пожалуйста, и расседлай меня — я хочу принять другой облик.
   — Интересно какой? — спросил я, спрыгивая на землю.
   — По-моему, для этой пустыни лучше всего подойдет ящерица.
   — Ради Бога, Шаск, как тебе будет удобно — ящерица так ящерица.
   Я принялся его распрягать. Как славно снова почувствовать свободу…

   В облике голубой ящерицы Шаск был невероятно проворен и, казалось, не знал усталости. Еще засветло мы пересекли пустыню, и, стоя возле него, я принялся внимательно разглядывать тропу, которая через предгорья вела наверх. Шаск с присвистом промолвил:
   — Как я уже говорил, здесь в любом месте нас могут настичь Тени. Прежде чем мы разобьем лагерь, отдохнем и перекусим, примерно еще на час у меня хватит сил, чтобы подниматься вверх. Что ты на это скажешь?
   — Ладно, тогда наверх, — ответил я.
   Прямо у меня на глазах деревья меняли листву. Тропа то и дело резко петляла, а порой становилась совершенно неузнаваемой. Времена года приходили и уходили: снежная метель чередовалась со знойным ветром, а затем вдруг неожиданно наступала весна, и все расцветало. Перед моим взором мелькали какие-то башни, люди из металла, шоссе, мосты и туннели. Затем вся эта свистопляска как бы отклонялась в сторону, и тогда мы просто поднимались по обычной горной тропе.(отрывок)

«Зеркальный коридор» — Hall of Mirrors (1996)
  Последний раз я говорил с Роджером Желязны шестого июня 1995 года, когда он позвонил мне по поводу каких-то редакционных мелочей, связанных с приведенным ниже рассказом. Мы мило поболтали, но что-то в нем мне не понравилось. Голос у него сел, и, казалось, ему трудно сосредоточиться. Не заподозрив ничего дурного, я не спросил его о здоровье. А зря. Через восемь дней он умер от рака.
   Я не мог знать об этом заранее:
   Роджер никому, кроме своих близких, не рассказывал о болезни, с которой боролся более года. Оглядываясь на тот разговор, я считаю его молчаливым прощанием. Фантасты были потрясены и опечалены утратой одного из самых талантливых своих коллег. Я не могу простить себе, что при всей нашей дружбе с Роджером мы за последние годы виделись всего несколько раз, а ведь я много раз бывал неподалеку от его дома, да так и не зашел. В качестве утешения имею честь представить вам еще один амберский рассказ Роджера Желязны. Увы, последний.
Джон де Шанси

   Оба мы не подозревали о перемене, пока те шестеро не выскочили на нас из засады.
   Мы с Шаском провели ночь в Танцующих горах, после того как наблюдали там странную игру между Дворкином и Сухаем. Я слышал малоприятные истории о людях, которым случалось остановиться здесь на ночлег, но выбирать особо не приходилось. Бушевал ураган, я устал, мой конь превратился в истукана. Я не знаю, чем все закончилось, хотя, как участник, вежливо заметил, что не прочь узнать.
   На следующее утро мы с моим синим конем Шаском пересекли раздел между Амбером и Хаосом. Шаск — теневой скакун, которого мой сын Мерлин подыскал мне в королевских конюшнях Владений. В данное время Шаск путешествовал в обличье исполинской синей ящерицы, и мы распевали песни разных стран и времен.
   Двое мужчин выступили из-за камней по противоположным сторонам дороги и направили на нас арбалеты. Еще двое выскочили впереди, один с луком, другой — с красивым мечом, наверняка краденым, судя по роду занятий нынешнего владельца.
   — Стой! И мы тебя не тронем, — сказал тот, что с мечом. Я натянул поводья.
   — Если речь о деньгах, то я и сам на мели, — сказал я, — а на скакуна моего вы все равно не сядете, даже если захотите.
   — Может, не сядем, а может, и сядем, — покачал головой главный. — Мы люди непривередливые, берем что придется.
   — Нехорошо отнимать у человека последнее, — заметил я. — Некоторые обижаются.
   — Мало кто уходит с этого места.
   — Это что, смертный приговор?
   Главарь пожал плечами.
   — Меч у тебя вроде ничего, — сказал он. — Покажи-ка его.
   — По-моему, это ты плохо придумал.
   — Почему?
   — Если я вытащу меч, то могу ненароком вас убить.
   Он рассмеялся.
   — Ладно, заберем его с твоего трупа, — сказал главарь, глядя сперва направо, потом налево.
   — Все может быть.
   — Показывай.
   — Если ты настаиваешь…
   Я выхватил Грейсвандир, и он запел. Глаза главаря расширились: клинок описывал дугу, рассчитанную снести ему голову. Разбойник взмахнул мечом в ту самую минуту, когда Грейсвандир, не замедлясь, прошел сквозь его шею. Мой противник обрушил клинок на Шаска, лезвие прошло сквозь синюю лопатку. Ни тот, ни другой удар не причинил вреда.(отрывок)

( http://royallib.com )