-И вот сижу я и думаю . – с чего это Сява так сильно заборзел….
Все замерли. Наступила тишина. А отец медленной, какой то тянучей походкой шел к замершему амбалу
-Ежели я лежу сейчас в больнице, то это совсем не значит, что я не могу разобраться с некоторыми дешевыми фраерами, которые возомнив себя паханами мутят беспредел…
Отец подошел к волге. Провел рукой по ее боку. И продолжая идти, вел пальцами по машине. Вот он обошел волгу и облокотился на багажник, сложив руки на груди. Амбал, по первости ошарашенный заявлением, пришел в себя и, оглядев его, удивленно взглянул на мужиков
-Это че за баклан тут объявился? Ты кто, в натуре? За кого гонишь? Ежели за Сержанта, так спекся Сержа… базарили – кони двинул.. А ну-ка пацаны..
«Сиди где сидел и не рыпайся..» и отец вывернулся из тела и ввинтился в тело амбала. Его тело, без рулевого обмякло и, медленно сползя с багажника, застыло неловко на земле. А вот амбал задергался, у него вдруг подкосились ноги и он неловко взмахнул руками, захватал ртом воздух... выровнялся… Хрюкнул, оглядывая себя…
-А ниче мясцо у Сявы Быка… Эй пацаны, а ну отпустите мужика…. – амбал пошел к стоящим с открытыми ртами мужикам. Но походка его разительно изменилась – она стала решительной, твердой. Да и манера говорить - резкая, командная…
-Значит так мужики… Узнали меня? Вижу – узнали… То, что мое тело сейчас в реанимации – это еще ничего не значит… я вот позаимствовал тело сына чтоб поглядеть – а как тут без меня мои братки крутятся? И что я вижу? Беспредел!
Отец подошел вплотную к мужикам. Те, бледнея, отступали. Один, тот что держал болгарку, как то хрюкнул, уронил инструмент на землю и вдруг развернувшись припустил в густую крапиву, буйно разросшуюся вдоль забора между фурами. Амбал-отец посмотрел на удирающего мужика, на валяющуюся на земле боларку, вытащил из кармана большой складной нож, раскрыл. Потрогал лезвие. Положил левую руку на стоящую рядом бочку из под дизтоплива и резким взмахом руки отрубил мизинец. Скривился… схватил валяющуюся на бочке тряпку и стал обматывать руку..
Один из мужиков, держащих Семена, всхлипнул. Сглотнул. Отпустил Семена. Встретился глазами с амбалом тоненько взвизгнул и, рухнув плашмя, ужом ввинтился под стоящую волгу. Пролез под ней, вывинтился с той стороны , вскочил, метнулся к фурам, обезьяной вскарабкался на одну из фур, с нее взлетел на забор и перемахнув его, скрылся. Второй стоял истуканом, нижняя челюсть его тряслась, а штаны медленно намокали… Еще двое, стоящие за спиной Семена впали в ступор и только моргали, хватая ртом воздух. Амбал покачал головой..
-В общем ты, Сявка, как был мелкий вшивый фраер, так таким и остался… ты меня слышишь?… Я знаю – слышишь… И не скули… Боссов даже в чужом теле узнавать надо!... – отец-амбал кривясь обматывал руку тряпкой, изредка бросая взгляды на стоящих мужиков. Отпущенный из зажимов Семен тоже стоял, как кролик перед удавом…
-Так вот – таксопарк оставь в покое – только крышуй его…. Я потом тебе скажу, как с него купоны стричь и не мараться… Через сына моего скажу.... А ты мальчика уважай, уважай…. как меня уважал, уважай… а то ведь следующий раз приду – ногу оттяпаю.. болгаркой… Или обе оттяпать… Или…
Тут отец увидел Jeep. Подошел к нему, разглядывая. Оглядел свое отражение в его зеркально блестевших боках…
-А может… - он еще раз покрутился, словно пытаясь увидеть задний карман на шикарных штанах, обтягивающих довольно обширную задницу – а зад то у тебя ничего… приличный… добрая скамеечка получиться может… - отец-амбал еще раз попытался через плечо глянуть на зад – может дать братве поразвлечься? Спасибо ведь скажут? Чё скулишь? Чё скулишь? ... Как беспредельничать – так борзой пахан, а как отвечать – баклан недоделанный… даже и не знаю – то ли так, то ли ноги…. И одну или обе? Нет, лучше обе… а может все таки скамеечку оформим? А?
Двое стоящих мужиков начала колотить мелкая дрожь. Их зубы с явным звуком постукивали.
-Ну что, понял что ты дерьмо? И что твой номер – последний? Понял?
Отец-амбал помолчал, прислушиваясь..
-Ну вот то то же… А то – баклан… спекся… С того света достану, мразь… только екнись…
Говоря так, отец медленно шел к стоявшей в ступоре группе…