Местечко оказалось действительно уютненькое -  небольшое кафе в полуподвальном этаже куда вели шесть или семь полустертых ступенек.Небольшой круглый холл со стойкой бара с  правой стороны и несколькими столиками по пространству холла Слева располагался большой старинный камин  (это в городе то!) в котором горели настоящие дрова потрескивая и постреливая искорками. Стоял  полумрак. Освещены были только стена за стойкой бара, кстати совершенно без зеркал, что придавало всей конструкции какой то домашний вид,  и столешница под крышкой стойки для удобства работы бармена. Немного света давал огонь камина и несколько электрических  ламп стилизованных под свечи бросали дерганные отсветы на лица сидящих за столиками посетителей кафе.
Он подошел к камину и уставился на огонь. Степан куда то слинял и он наслаждался живым теплом огня и игрой его язычков. Решение, как он считал, принято. И это его немного успокоило.
Сзади тронули за плечо.
-Идем...
Он повернулся - Степан уходил куда то вглубь. Он пошел за ним.
Оказалось, что в дальней стене холла имелись комнатки, вход в которые был оформлен в виде арок. Комнатки были совсем махонькие -  стол и четыре стула. Ну и еще немного места чтоб не тесниться. По обе стороны проема висели тяжелые бархатные шторы темно-багровые, почти черные. Они и казались черными в полумраке, если бы не отблески света, которые попадая на них высвечивали их багровость...
Он вошел вслед за Степаном . Тот показал ему на стул напротив - садись и дернул за какой-то шнур.  Тяжелые шторы упали отгородив их ото всех. И сразу стало как то уютно уютно... Здесь тоже горела дергаясь лампа-свеча. Он сел и положив локти на стол, ладонями взъерошил волосы, а потом сложил руки на столе как прилежный ученик.
Степан встал. Ушел. Вернулся держа в руках настоящую толстую восковую свечу в старинном подсвечнике с ручкой. Достал из кармана спички и зажег ее. А электрическую выключил и отнес в нишу в стене.
Пламя свечи колыхалось, качалось, прижималось к свече, притухало и снова воскресало... Официантка в длинной домотканой юбке, вышитой кофте  и фартуке принесла поднос с чашечками, блюдечками, спиртовкой и большим кофейником. Установив спиртовку на подносе она  разожгла ее и утвердила на ней кофейник. затем установив чашечки на блюдца поставила их перед ними.
Когда она ушла, Степан достал из внутреннего кармана плоскую фляжку и, отвинтив крышку, плеснул им в кружки  темно-коричневой жидкости на треть..
-Давай, дернем... Для успокоения нервов...
Он взял. с подозрение посмотрел на жидкость.
-Пей, пей... Не отрава...
Он выплеснул содержимое чашки в рот и задохнулся.. Огонь обжег  рот и горло и покатился горячей волной куда то вниз. он часто- часто задышал и стал руками махать перед ртом..
Степан засмеялся.
-Чё ржешь.. - продышавшись..-что это было...
-Коньяк.... Настоящий .. Старый... Из запасов товарища Сталина еще...
Он покачал головой - ну ты даешь... ( крепких напитков он еще не пробовал, из алкоголя так, по мелочи - иногда пиво,еще реже шампанское или легкое вино - на курсе за этим следили строго, да и честно говоря, его как то к этому не тянуло - причин туманить мозги и уходить от действительности  до сего времени пока не находилось...до  сейчас...)
Степан разлил не успевший еще согреться кофе по чашкам...
-Пей. Сполосни так сказать рот... Ну чтоб не жгло...
Он сделал пару глотков чуть теплого кофе. Действительно полегчало...
-ну так значит решил уходить?
Он утвердительно кивнул головой.

Отредактировано Lia Traveira (2016-04-03 23:24:25)

Когда они наелись и Степан разлил по чашкам кофе, добавив в него из заветной фляжечки коньячку, он уже не так остро реагировал на предложение Петра Владимировича. Кроме того выпитый на голодный желудок коньяк уже не просто слегка кружил голову, но и  путал мысли.  Кофе они повторили раза четыре и каждый раз  в кофе Степан коньяка  добавлял не скупясь, пока при очередном добавлении, потреся фляжечку, не услышал знакомого "буль-буль".
-Кажись, добили.. - констатировал Степан факт исчезновения содержимого фляжечки..
-Ик... Ага... - он посмотрел на фляжечку с интересом - добили...
Через призму коньяка все вообще - то уже не казалось таким страшным. И, в принципе, даже несколько правильным... Но... Галинка.. Сердце щемило и казалось что кто то тренируется на нем как на  эспандере - сжимает-разжимает... Но  еще  его коробило и взвивало, что с ним обходятся как с рабом, как с игрушкой. Кто то где то обнаружил, что вот эта деталька хорошо подходит к создающемуся им механизму. Ее, детальку, осмотрели, ощупали, проверили и решили что ей надо стоять именно тут и именно так. И никто не поинтересовался мнением детальки - а хочет она тут стоять?
Возможно их с Галинкой любовь так бы и осталась любовью -мечтой. Она  со временем нашла бы другую  среди своих. А он - среди своих. Но зачем же так - ать два левой и в загс! Степан, вертя в руках чашку с кофе, бросил взгляд исподлобья
-Приняв предложение учиться по рекомендации партии ты стал одним из винтиков, ну иначе солдат.. А значит как в армии - приказ и не рассуждать! Должен был понять это сразу...
Он как то понимал, но не хотел мириться...
Но запал уже прошел и ему на смену пришли трезвые (это в его то пьяной голове -трезвые) мысли - а стоит ли овчинка выделки? Что он приобретет, взбрыкнув копытами и унесясь вдаль? свободу? От чего? Для чего?
Он помотал головой - он опять предавал - теперь свою любовь...
-Но я же ее не люблюююуу.. И даже не испытываю к ней ну совсем ни-ик-чего... И вся она какая то сивая.. Блеклая..
-Ну и не испытывай.. огонь страсти, заметь, быстро проходит... А что сивая.. Намалюется- сойдет за красивую
-А как жить, если не...?
-А как все живут? Притираются и живут. Обстоятельства, блин, они штука сложная...
Он помотал головой...
-Она к тому же шалава...
-Ну и что? Где ты сейчас найдешь не шалаву...
-Г-а-ик-линка не шалава...
-Ну это как сказать.. ты с ней на раскопах то был...
Он взвился - да про Галинку такое! -встал, качаясь... Степан приподнялся, толкнул его рукой и он плюхнулся на стул...
-Ладно, извини... Но про Галинку теперь надо забыть... Если решил...
Он  положил кулаки на стол и оперся о них лбом... Степан отодвинул свечу... Он поднял голову,  посмотрел на Степана и откинув руку в сторону продекламировал
...Я Гамлет... Холодеет  кровь когда плетет  коварство сети...  А в сердце - первая любовь жива... К единственной на свете... Тебя, Офелию мою, увел далеко жизни холод... И гибну, принц, в родном краю клинком отравленным заколот...
Степан поднял бровь
-Сам?
-Откуда... Где то прочитал и запомнилось вот...
Он выпрямился на стуле. В сущности даже при наличии пьяного угара, в голове, где то на периферии, деловито уперев руки в подбородок сидела мысль - жесткая и колючая, как сухой репей - он сидел в жестком зажиме. Нет, ну конечно, можно  все же упереться рогом в землю и тупо попереть, отбрасывая все, что вот сегодня ему наворотили. И настоять, жестко настоять на своем...
Он снова откинулся на спинку стула, оставив левую руку безвольно лежать на столе, а правую согнул в локте  и поднес ладонь к лицу,  разведя пальцы и  глядя на них. Пальцы  двоились и троились перед глазами и казалось что у него не ладонь, а какой то осьминог, шевелящий щупальцами..
-И-и--ик... Это значит ежели... я... все же.. - он поднял глаза на Степана. Тот доливал себе кофе из турки и пытался определить по булькам и колыханию жидкости - много ли последнего осталось и хватит на двоих или только на одного. При его словах Степан замер и, как показалось, остро глянул на него - все же.. -с нажимом повторил он - все же настою на своем... ик.. и.. брошу к чертям собачьим все ЭТО -он повел пальцами, имея ввиду институт - то жизня мне будет самая что ни на есть распохабная... И в эту распахабную жизню...ик... -он снова зашевелил пальцами щупальцами и на миг отвлекся увлекшись определением - какие из щупалец все таки его пальцы, а какие их двойники...
-Ты втащишь и родителей и брата. Как ты уже говорил - небо он будет видеть только из окна и хорошо если обычного, а то ведь и из окна подвала может статься. - Степан определился с количеством кофе. Разлил остатки по чашкам - хватило по полчашки - его пододвинул к нему, а сам устроился на стуле, постукивая пальцами другой руки по столу - родителей тебе тоже придется прихватить. И,там у тебя еще и тетка вроде бы как обитается. ну и Галинку. ты жил в бараках? Нет? А видел как живут? Ах, тоже нет... Это большое упущение..
Он отвлекся от пальцев, бросив руку на стол, прихлопнув осминога и подался вперед
-Ви-и-и-ик-дел! - он мотнул головой - видел... -и уткнулся лбом в стол. Он ВИДЕЛ и ЗНАЛ как живется в бараках. Его друзья жили в бараках и он, учась в школе, часто бегал к ним домой..
-Ах, виииидел... -Степан нахмурился - это там, в вашем городке бараки? Это,  друже,  не бараки - это нормальные дома, которые обозваны бараками. настоящие бараки - это еще ТО...  Но ты познакомишься с ними, если решил... так ты решил все же..
Он поднял голову и глянул на Степана. тот тоже слегка двоился.
-Ничего...  ик... я не решил...
Степан, конечно преувеличивает, но все же.. все же... даже в ТЕ бараки, бараки друзей,  ему поселять родителей не хотелось. До корежести. И Степан прав - брат умрет без неба... Вернее, сопьется и превратиться... а ведь как пить дать превратиться в дядю Леву - безумно любящего, почти фаната неба, бывшего летчика, которого списали из летунов по какой то причине.Вышибли даже из аэропорта без права не только летать, но даже трогать самолеты. И дядя Лева топил тоску по самолетам и небу в водке, а напившись, выходил на улицу и стоял, задрав голову и глядя в это самое недоступное небо полными тоски глазами.. Брр..
Неет.. Такой судьбы он брату не хотел...
И что же получается? А все то и получается - он скручен, связан, скован.. И нет ему ходу назад.. И вообще никуда...
Только в ЗАГС.. С Анечкой... А Галинка...
Он медленно поднимал глаза к потолку,  темному потолку, но не видел его, потолка. Вместо потолка было  небо - огромное сияющее небо с редкими купками облачков. Брат взял его как то собой в полет на учебном аэроплане и он впервые видел такое большое и просторное небо.  И вот оно, это небо, висело над ним, вернее он был в нем – он снова летел с братом в этом отчаянно голубом просторе, где облака, как острова, проплывали мимо их самолетика. И они смеялись и кричали в это бездонное  бескрайнее небо, наполненные простором и счастьем полета…
Но тут брат закричал что то про бочку и мертвую петлю. Он не понял, что такое «бочка», но слово «мертвая петля» ему не понравилось и он закричал брату, что не надо ее, мертвую. Но брат все равно понесся по дуге вверх, переворачиваясь по ходу кверху брюхом.  И в самой верхней точке, где самолет завис кверху колесами,  он вылетел из него,  но не понесся, а полетел к земле, планируя - там , на взгорке, стояла Галинка и махала ему. он спланировал рядом. Она бросилась ему на шею. Он обнял ее и закружил. Она вырвалась и - пошли купаться! -  понеслась с  пригорка вниз к сверкающей серебром реке по заросшему густой зеленой травой и цветами заливному лугу. Он задержался и отставал  -   Галинка бежала к реке почему то по большой дуге  и он решил ее перехватить, метнувшись напрямки.- Не надо туда! Не ходи! - закричала Галинка - там бочаг! Болото! - Ну и фик с ним! Прорвемся! - закричал он и помчался ей наперерез...
И с размаху влетел в большое и грязное болото. Он еще пробежал по мелкогрязью довольно далеко. Но вот сам бочаг - огромную грязевую лужу - не смог и со всего маху влетев в нее, обрушился в густую вязкую глину. Он завозился и встал, оглядываясь...
     Он стоял по колено увязнув в густой черной смоляной жиже. Галинка с рекой была далеко впереди и махала ему, стоя по щиколотку в ярком серебре реки. Он поднял голову и увидал делающего мертвую петлю самолетик брата. Сердце сжалось. Плечи вдруг ощутили тяжесть, словно на них кто-то или что то стояло. И это что-то вдавило его в бочаг и вдавливало, вдавливало, вдавливало его в его тягучую вязкую  грязь все глубже и глубже.  Но он был твердо уверен, что  если он  сбросит эту тяжесть с плеч, то    сможет выбраться из бочага и убежать к Галинке. Он схватился руками за тяжесть, давящую на плечи и двинул усилие на сдернуть..
     Скрежетнуло где то вверху. Он оторвал взгляд от Галинки и поднял взгляд вверх..
И увидел полные ужаса глаза брата – он так и  висел в верхней точке петли вниз головой и с ужасом смотрел на него. И он понял - это небо брата давит ему на плечи. Это оно вдавливало его в бочаг и если он сейчас сдернет его, небо, с плеч, то брат рухнет на землю и разобьется. Он заскрипел зубами и глухо  мыкнул...
По лицу мягкой пуховкой прошло движение. Он скосил глаза - рядом стояла мама и гладила его по голове, слегка облегчая ношу. "Не смотри на нас, сынок, не смотри... Ты о себе думай, о себе... Мы проживем... Продержимся.. Жили ведь?.. жили.... И проживем... Ты, главное , реши сам..." Он перевел взгляд на Галинку - она уже не махала, а просто стояла и смотрела на него грустно-печальными глазами.
Он замотал головой и замычал  - тихо, глухо, утробно. Переферийно он отметил, что Степан почему-то вскочил, метнулся к проему и стал колотить кулаком по стене. Зачем? Двери то нет... А Степан перестал колотить по стене, метнулся к столу и рухнув на стул, замер, обхватив голову руками. Потом вскочил и выметнулся из комнаты. Куда это он? - подумалось вяло лениво..    Но это все было как-бы там... словно тень на стене... Главное было здесь - ему надо было решать - держать ли небо брата или бросить его к чертовой матери и убежать к Галинке. Сердце рвалось к Галинке и в то же время хваталось за маму, отца, брата.. Оно дергалось туда... обратно... туда... обратно... Галинка - мама, Галинка -мама... Галинка.... Мама... Мама...
Он покрепче ухватился за тяжесть с твердым намерением сдернуть ее и  разом прекратить эту бодягу и помчаться, наконец, к Галинке.. сбоку скрежетнуло. Он снова бросил взгляд вбок и увидел, как родители, замерев, смотрят вверх. Он тоже поднял взгляд.. и замер - самолетик брата, заваливаясь, входил в штопор... И он, завыв, разжал руки и рухнул коленями, а потом и плашмя в грязь бочага. Он успел увидеть выходящего из штопора самолетик брата и погрузился лицом в вонючую вязкую жижу...

Какой-то хруст заставил его дернуться и выдернуть лицо из вязкой противной жижи. Он хлебнул воздуха,   приподнялся на руках ,огляделся  и увидел, как горизонт с Галинкой, лугом и рекой  стал какой то нереально-призрачный.  Мама, отец и брат, который почему то стоял рядом с ними, стали отодвигаться и таять словно призраки. Куда вы? – он дернулся, выдергивая руки из грязи и становясь на колени – Стойте! Возьмите меня с собой! Возьмите. Возьмите…  Но они только грустно качали головами и таяли, таяли, таяли… 
От его резкого движения – поймать ускользающие фигуры родителей и брата – горизонт с Галинкой и реальность с рекой и лугом, с его бочагом  вдруг пошли трещинами.   Из трещин засочился синеватый туман, который стекал в бочаг, наполняя его ледяным холодом. Осколки с горизонта и реальности   беззвучно рушились в бочаг, погружаясь в его синевато-ледяную вязкость. А следом за ними и  его душа полетела вниз - в непроглядный холод и тьму... Бездонную тьму отчаяния и безысходности...
Галинка... Ах, Галинка... Унеслась вдаль ветром, растаяла облаком...   И он застонал-завыл тих- тихо, мотая головой и постукивая кулаком…   

Он замолчал, медленно приходя в себя. Распрямился. Сел. Мотнул еще раз головой, окончательно  разгоняя наваждение и  загоняя вслед за осколками мысли и чувства поглубже,  присыпая все это  пеплом, холодным ледяеным пеплом равнодушия и давя щемящую боль в груди. Левой руке было неуютно. Он разжал сведенные судорогой пальцы,мперевел взгляд на нее и сфокусировав взгляд с удивлением уставился на кучку обломков фаянса, лежащих на ладони. Подняв взгляд, он увидал сидящего напротив Степана (вроде бы выходил?.. или нет?... или выходил? а ну его...). Поставил ладонь на ребро  и осколки ссыпались кучкой на стол в кофейную лужу. Он отряхнул руку, оглядел - удивительно, но он даже не оцарапался - сжал ее в кулак и подтянув к себе пристукнул им о стол.
Решено. Он подчиниться.И Примет ИХ условия... И будет (пока) играть по ИХ правилам... Пока......
Но все же как погано на душе... Так смурно.. И хочется выть, как волку, на луну... Давит где то внутри...
Он потер грудь ладонью, собрал в горсть джемпер, оттянул, посмотрел на него и отпустил, разгладил опять...
-У меня нет костюма...
-Ты знаешь, что это не проблема... Завтра выйдешь как обычно одетый..
Он  пьяно кивнул.
-Заешь что? А пошли бы мы домой...
И он полез в карман за деньгами..
-Не суетись.. Я угощаю... Потом сочтемся...
Он  кивнул,  перестал шарит по карманам и  встал... Но пол вдруг резко дернулся из-под ног и он шлепнулся пятой точкой на стул, удивленно глядя на заартачившийся пол. Потом перевел взгляд на Степана...
Тот засмеялся
-Ну ты готов... Сейчас помогу..
Он подошел к нему и помог не только встать, но и удержаться на ногах.
Потом они вдвоем -он старался конечно идти ровно, но то стена вдруг  начинала на него падать, то он никак не мог вписаться в проем, который оказался невероятно узким...
Но вот они вышли и ступеньки почему то все время выскальзывали из-под ноги и норовили ударить его в лоб.. И чтобы подлые ступеньки не осуществили свое грязное дело он все время держал перед собой руку...
Но  вот и ступеньки преодолены. И  он, покачиваясь, опираясь на плечо Степана и пытаясь стоять относительно ровно, стоит на тротуаре и вдыхает свежий холодный  пахнущий бензином воздух...

Отредактировано Lia Traveira (2016-04-05 12:58:39)

Висок и щека заледенели, но он продолжал стоять с закрытыми глазами.
Наконец отлепившись от стены, он подошел к колоде, посмотрел на лежащую пачку и развернувшись пошел загребая ногами песок к матрасам.
Котяра при его появлении сел и уставился на него единственным глазом..
-Что, дружище, сам не сплю и тебе не даю..
Котяра отвернулся, лизнул спину и поковылял к противоположному концу лежанки где и устроился на самом краю уставившись в темноту немигающим взглядом. Что там так заинтересовало котяру он не стал выяснять - свои проблемы стягивали голову тяжелым обручем..
Он завалился на матрасы в позе эмбриона - прижал руки к груди, сжав ладони в кулаки и пристроив из в ямки за ушами, подтянул колени к  лицу и уткнулся в них лбом. Года два назад он бы не только подтянуть колени, но и согнуться не смог - тогда он обладал довольно приличным брюшком.. Но за время бомжевания он изрядно похудел и  теперь только мать смогла бы узнать в этом худом осунувшимся и обросшем мужике  начальника крупного отдела одного из ведущих министерств страны...

Он лежал, а где то под лопаткой шевелилась застарелая боль которую он как коросту ковырял сегодня весь вечер...

Отредактировано Lu Traveira (2015-04-22 13:24:31)

И вот сейчас, в этот момент, лежа на грязных матрацах  в полумраке  подвала он, переживая заново всю ту ситуацию, не сдержался и  несколько раз сильно долбанулся лбом об колени. Боль физическая перекрыла боль душевную.

Только вот  теперь, лежа на "сексодроме" и  ощущая щекой шелковую ласку  матраца, стараясь трезво оценить ТУ  ситуацию,  в которой он оказался,  он начал понимать, что его связывали. Ненавязчиво, но прочно опутывали  его, лишая маневра и возможности самому решать за себя. Его еще в школе  видать отметили. Несколько школьных лет проверяли и уточняли все данные по нем. Им нужен был именно такой - работяга, но не трудоголик. Честный, но не фанат.  Преданный, но  опять таки не фанатично. И , главное, трезво смотрящий на вещи и очень любящий свою Родину и своих близких. И не умеющий предавать. Он будет их презирать, и, возможно, ненавидеть. Но никогда не предаст. Ни за какие деньги. Им нужен был именно такой -  твердо держащий слово и выполняющий обязательства.

И тут, как острой бритвой, по сердцу резануло воспоминание - он, с мороженным, на улице и цепкий, оценивающе - прикидывающий, примеряющий к чему то взгляд  Второго из окна черной "Волги". И тут, только тут и сейчас, до него дошло - а ведь именно ТОГДА  Второй примерил его к должности мужа для Анечки! Примерил... Проверил.. Оценил... Одобрил..
И вот именно тогда и по этой самой причине  они в него вцепились. Как Кощей в злато. А Второй  стал его  готовить... Растить будущего содержателя его никчемной дитятки... Кем он впоследствии и стал...
Он хлюпнул носом - дурень он был дурень... А он то думал, что это оценили его заслуги и рвение... А его просто сковывали, чтоб в ответственный момент он не смог отказаться и отыграть назад...
И он не смог. Не смог лишить брата неба, отца - теплого и уютного местечка, мать - спокойной и обеспеченной старости,  а тетку Агриппу и ее рыжего кота наконец то обретенного счастья сытого существования...

И ведь как лихо ОНИ  все  обстряпали!Ну вот хотя бы вопрос с квартирой. Сразу после поступления его в институт вдруг подошла очередь родителей на улучшение жилищных условий. и как раз в этот момент так подходяще освободилась  муниципальная  четырехкомнатная  квартира почти в центре города и с телефоном. То, что им не полагалась четырехкомнатная почему то никого не смутило. А родители, не разбираясь в таких тонкостях и вообще решили что так и нужно. И почему то никто не потребовал освободить и сдать государству  их старую двушку.

Когда он приехал на зимние каникулы (их отпустили почему то  за неделю до Нового года), к нему ввалился инструктор Обкома комсомола и с порога заявил, что он должен срочно прийти в Обком.   Ничего не понимая, он  с утра отправился в Обком, где с удивлением узнал, что принят внештатным сотрудником в отдел  агитации и пропаганды с окладом (размер оклада перехватил ему горло) и что  отдел уезжает на все зимние в горкомовский санаторий (свои санатории Обком партии имел и даже ничуть не хуже горкомовских, а возможно и лучше - тайная зависть Горкомовских - но гораздо дальше по области). Он может взять с собой кого угодно в количестве  одного человека. Он взял, конечно,  Галинку. Зимние были запоминающимися. Он весь был под впечатлением и даже мысли не возникло, что его  просто покупают. Вот так - просто и незамысловато - его купили, как покупают очень нужную вещь. От осознания этого теперь он скрипнул зубами и поелозил по шелку матраца. Что то острое оцарапало щеку, но не серьезно и это, почему-то, доставило ему удовольствие и немного сняло боль с сердца, позволив тому немного вздохнуть...

А в конце каникул,  за пару дней до его отъезда в институт, ему сообщили, что по разнорядке на отдел выделено пять стиральных машинок нового вида "автомат" - сами стирают, сами полощут и сами выжимают. Только развесь. А могут и высушить..
Он даже не рассуждал - и вскоре крепкие деловые ребята устанавливали в новой квартире эту чудо машинку. Мама смотрела с сомнением на агрегат, но когда через два часа выстиранное, отполощенное и выжатое белье ей выложили в таз она долго его с сомнением разглядывала, ища огрехи, а потом села и заплакала.
-Ты что, ма?
-А я что теперь буду делать?
-Отдыхать!
Услужливая девушка долго, почти две недели, и как ребенка учила мать пользоваться машинкой и ставила ее на едине с этим чудом техники только тогда, когда мать без страха и уверенно стала пользоваться ею. И была очень довольна. И он, приезжая на каникулы и глядя, как мама, такая счастливая, развешивает белье поглядывая на него - добытчик! -  он пыжился от самодовольства и самомнения. Глупец. Когда пришло время и он представлял, как мама снова стирает на старой раздолбанной "Риге", заливая ведрами кипяток, который в ведрах грела на кухне, а потом выжимает через выжималку, с трудом крутя ручку, он понимал, что одно это не дает ему возможность маневра и вертыхания...
Он всхлипнул и потерся носом о колени...

А потом как то сразу  приболел  отец. Да так серьезно,  что не мог как раньше работать. Он было дернулся -  он не представлял отца метущим двор или цех ( а других вариантов в этаких случаях не предлагалось),  но  тут ни с того ни с сего  отца вызвали в кадры и  предложили  хорошую должность  в отделе запчастей и  малоценки - выдавать инструмент, рукавицы, комбинезоны и менять запчасти. В общем, работка не пыльная - дюжие ребята под чутким и зорким приглядом кладовщика вносили и расставляли ящики и коробки. Кладовщик по счету все передавал отцу и тому только и оставалось, что выдавать по предъявленному требованию  выписанное имущество. Конечно же под роспись. Это не отнимало много времени и сил, а зарплата была хорошая. Это он сейчас понимает, что это было теплое и денежное место, куда ставили только оччень своих.
Он еще раз долбанулся лбом об колени - какой же он был лопух! Он принимал все за чистую монету - так и должно быть и ни разу не связал эти посыпавшиеся на него блага с его поступлением в этот институт и уж тем более со Вторым....

Но на этом ОНИ не остановились - связывать - так связывать. Спеленать надо было так, чтоб он даже трепыхнуться не мог. И вот однажды в летный кружок, который посещал его брат Сашка заявились некие дяди и заявили, что они производят отбор кандидатов в летную школу -  где наряду с обычным образованием  обучают и летному делу. После летной школы был прямой путь в летное училище, а оттуда -в Академию авиации... Просмотрев нескольких кандидатов, выбрали одного - Сашку. Брат был невероятно счастлив! Он только  и говорил, что о летном училище, самолетах и небе, сияя глазами и почти теряя сображаловку от свалившегося на него счастья. И  попытавшись дернуться - еще тогда - он просто не смог погасить свет в глазах брата....

А с Галинкой ОНИ вообще поступили просто.Это сейчас он понял, что они ненавязчиво уводили ее с его пути, открывая другие - далекие от его  - горизонты, вводя в совершенно чуждое  для него общество археологов - анархистов и фантазеров по натуре и делам...  А он, по натуре человек порядка, терпеть не мог расхристанности и бесшабасности. И зря он надеялся , что у них что то будет - сменив приоритеты, Галинка сменила и привязанность и он уже тогда стал для нее просто первой любовью... И ведь как всо  легко ОНИ прокрутили.  После первого курса стройотряд был обязателен. Но после второго и  последующих это уже было по желанию. Ну можно было разве что на месяц. А вот на раскопы брали только  студентов старших курсов и выпускников. Чтобы после второго курса уехать на раскоп - это надо было постараться... Но, как выяснилось, у Галинки был какой то дар и профессор  с чудной и витиевато-трудно произносимой фамилией предложил ей провести лето на раскопе.. Галинка и не мечтавшая о таком, естественно, сразу же согласилась..
И их пути - дорожки начали разбегаться в разные стороны, уводя его любовь в туманы несбыточного...

Он снова поелозил лбом по коленям - и как это он ТОГДА сразу не понял что к чему?..
И дернулся - ну и что, если бы понял? Он что - запретил бы Галинке ехать на раскопы? И что он мог ей ТОГДА предложить взамен? Сидеть дома летом и ждать его?...
Он горько хмыкнул - тот случай...

Отредактировано Lia Traveira (2016-04-05 13:08:47)

Негоромкий стук в дверь разбудил его. Он встал и открыл дверь. За дверью стояла давешняя горничная.
-Вас приглашают на ужин..
-Я не хочу есть...
-Петр Владимирович сказал, что надо покушать.  Да и то верно - вы с утра не емши. Так что уж будьте любезны, да и там Вас ждут...
-Хорошо.
И он шагнул в дверь..
-Ой! Да в таком виде! Вы, видать, спали в одеже?
Он оглядел себя
-Да..
-Так переодеться же надо. А то на пугало огородное похожи.
Она заглянула в комнату.
-Ой! Да вы  даже и не разобрали ничего! Та я вам сейчас помогу...
И она вихрем закружилась по комнате. Вмиг ему были найдены брюки и рубашка с галстуком. Он  умылся и причесался. И отправился вниз, оставив тоненькую горничную хозяйничать в его комнате.

За столом сидели Петр Владимирович, Мария Андреевна и...Степан. (А он то что тут делает???). Увидев его, спускающего по лестнице, Петр Владимирович замахал рукой - спускайся, спускайся- и ткнул в стул  справа от себя - Садись!.
Он уселся. Ему тут же поставили тарелку, положили вилку и начали предлагать закуски. Он выбрал салат. Ему налили морс в высокий стакан. Он начал лениво есть - есть не хотелось, но надо было соблюсти приличия.
-Ну как? Все подобрали?
Он кивнул...
-Ну а теперь осталось самое главное - мальчишник!
Он поднял голову
-Какой мальчишник?
-Эх, молодежь.. Всему то ее надо учить... Перед женитьбой жених всегда устраивает мальчишник, где в кругу лучших друзей прощается со своей холостяцкой жизнью.. Ох, вот я помню свой мальчишник...
Мария Андреевна хмыкнула и  язвительно посмотрела на Петра Владимировича...
-Да, да.. Не язви.. Мой мальчишник продолжался целую неделю..
-И тебя привезли на машине в таком подпитии, что чуть свадьбу не пришлось отложить - никак не могли тебя привести в нормальное состояние... -Мария Андреевна со смехом положила вилку..
-Но привели ведь... Зато как мы развлекнулись... Так вот. По причине сильнейшей занятости сам устроить тебе мальчишник я не могу. И вот - попросил Степана - ты вроде бы как с ним в хороших отношениях...
Он, еще в начале разговора перестал есть. Послесонье уже почти прошло и мозги стали соображать не в пример лучше. Он с удивлением посмотрел сначала на Петра Владимировича, потом на Степана...
-Ну так вот. Степан, у тебя все готово?
Тот кивнул.
-Тогда уедете сейчас и приедете утром в субботу. В четверг не получается регистрация  из-за некоторых причин. В пятницу - невеста с матерью не хотят. Так что суббота будет то , что надо... Так что ты сейчас уезжаешь со Степаном. Ну, естественно, как поешь...

После ужина он попрощался с и вышел вслед за Степаном вниз к его уже знакомой ему  машине. Устроившись рядом и достав сигареты они закурили и Степан повернул ключ зажигания.
-Однако, скрутило тебя парень сильно...
-Заметно?
-Не то слово... Зеленый весь... Значит так..
Степан осторожно выруливал на проспект.
-Сейчас едем за город в санаторий Горкома партии... Там нам заказан отдельный коттедж...
Он молчал. Степан молчал тоже...Да и центр города не давал отвлечься от дороги.
Наконец выехали на более-менее спокойные окраины.
-Ты правда не бегал все курсы к девочкам?
Он удивленно посмотрел на него.
-Зачем к девочкам? У меня Галинка (он задохнулся, прокашлялся)... Как бы я ей в глаза посмотрел после ТАКОГО..
-А зачем ей было знать?
Он удивленно поднял брови и даже не стал делать очередную затяжку
-Как это знать? Не говорить ей что ли? Да я сам ей бы все рассказал... Как бы я потом себя чувствовал после такого предательства... Неет..
Он глубоко затянулся и  выпустил облако дыма в приоткрытое окно..
Когда он обернулся, Степан смотрел на него каким то странным взглядом...
-А с Галинкой вы что, так и не разу не переспали?
Он захлебнулся дымом. Закашлялся. Продышавшись со злобой повернулся к Степану
-С Галинкой???? Спать??? До свадьбы???!!!  Да ты что!! Мы и целовались то только по праздникам..  Так ее обидеть...
Он сердито погасил сигарету в пепельнице и нахохлился.  И тут только заметил, что они стоят. У обочины. Он удивленно посмотрел на Степана.
И натолкнулся на его огромные ошалевшие глаза.
-Ты этто что, всерьез...
Он кивнул...
Степан упал на руль головой и то ли смеялся, то ли икал...
Наконец он успокоился. Еще раз взглянул на него. Как то странно эгегекнул, мотнув при этом головой и повернув ключ зажигания вывернул на дорогу...
-Пришлет вот так Бог ангела, а мы ему крылья пооборвём, а вместо них  рога набьем....
Машина мягко шуршала по дороге.. Какой ангел, какой Бог и причем тут рога... он не понял и продолжая бездумно глядеть на дорогу, курил, выпуская дым тонкой струйкой в окно...
Степан тоже молчал, погруженный в какие то свои мысли...

Отредактировано Lia Traveira (2016-04-05 15:56:20)

Санаторий Горкома партии располагался за городом на расстоянии самом выгодном - не так чтобы слишком близко, но и и не так чтоб слишком далеко... Место он занимал огроменное и был разделен на две части, разделенные шпалерной стенкой увитой плющом и обсаженной с двух сторон  кустами мелких, но очень пахучих роз. имелась там пара калиточек, но об их существовании знали только те, кому полагалось и никто более другой...
По одну сторону, в центре, располагалось пятиэтажное с колоннами, у входа, здание с лечебными кабинетами на первом этаже, грязелечебницей и бассейном в подвале. А четыре верхних этажа занимали номера для постоя. Здесь останавливалась почтенная публика с семьями, а иногда и детьми.... Сюда заглядывали и Секретари обоих комов, хотя имели и свой собственный где то в глубине леса (но чаще уезжали вглубь области - в областные- расположенные на, не в пример, больших площадях, имеющие озера и охотничьи угодья) - разговоры о их оснащенности велись шепотом - вообще то считалось что Секретари отдыхают вместе с народом. А вот то что "народ" состоял сплошь из сотрудников  Обкома и Горкома партии и  обоих комов комсомола, а так же Исполкома, это считалось не важным.  Все, кто не входил в штатное этих  организаций считались ну не быдлом (фи, как можно!),  но что то типа "серой шенельки" и  называлось "массами", а иногда "контингентом" и имел сюда вход только в должности обслуги - горничные, дворники, слесаря.......
А вот вторая половина территории за шпалерной стенкой, высокими кустами и густым рядом деревьев представляла собой совершенно другое зрелище.
Здесь располагались коттеджи. Штук 15. Домики от одной до десяти комнат. Все двухэтажные - на первом располагалась кухонька (в ней не готовили, а оставляли еду, там имелась печь для подогрева и холодильник)   и большая общая комната которая служила и столовой и гостиной. На втором этаже располагались спальни. В коттеджах на десять спальных комнат  как правило две из десяти находились на первом этаже, остальные восемь на втором. Коттеджи были разбросаны на таком расстоянии, чтобы гуляние в одном не мешало спокойствию в других. Кроме того каждый коттедж окружали английские газоны, по краям который росли густые кусты, а все пространство между коттеджами занимал густой лес. На этот участок имелась своя столовая и каждый день через  специальное отверстие в двери  в приколоченный к  этой самой двери изнутри ящик  опускалось меню по которому до 12-00 необходимо было по телефону  заказать блюда на обед  и ужин сегодня и завтрак на завтра.
Вот  в эту то часть, проехав вдоль  длинного железного  высоченного забора, они и проехали через ворота с настороженной охраной. Когда они подъехали, из домика выскочил молодой военный, отдал честь, представился и попросил пропуск. Степан протянул ему какую то бумагу, военный умчался внутрь и через некоторое время ворота стали медленно и беззвучно открываться. Степан надавил на газ и они поехали по густому лесу куда то вглубь...

Отредактировано Lia Traveira (2016-04-05 16:14:49)

Он даже не обратил внимание  на то, что с его появлением смех и веселье начали почему то стихать. Краем глаза, правда, отметил что девчонки по непонятной причине все сгрудились на большом кожаном диване, стоящем слева от входной двери, а парни стали поворачиваться к столу.
Выпив воду и не почувствовав ее вкуса, он поставил стакан на стол и с каким то странным чувство и оттенком недоумения смотрел на трещины, раскалывающие стакан пополам. Но он не отпускал стакан из сжатого кулака, а трещинок становилось все больше...
-Дело то совсем плохо... Как бы беды не было...
-Выручай , Марго, Богом молю...

Кто то подошел и с силой разжал его пальцы вынимая осколки почему то треснувшего стакана.
-Я бы еще выпил ...
-На...
Перед ним возник второй стакан, наполненный наполовину прозрачной жидкостью... Он взял его левой рукой (правую держали, вынимая осколки, вытирая кровь и обвязывая носовым платком), подержал, потом посмотрел на лестницу  (падать с лестницы так чтоб насмерть надо уметь - он падал с различных лестниц  раз десять и ничего кроме ободранных боков и содранных коленей не зарабатывал, а спрыгнуть с такой высоты - это только что нибудь сломать, но никак не убиться) и опрокинул...
Огонь прошелся по его внутренностям и ударил в голову молотом. Он охнул. Схватился за горло и закашлялся.  Кто то его обхватил за плечи, поднял и куда то повел. А он кашлял, кашлял, кашлял и никак не мог остановиться... Уже выходя в дверь под лестницей он оглянувшись поймал  смурные глаза парней, черное лицо Степана и полные ужаса и жалости глаза девчонок, сбившихся испуганной стайкой на диване. И фразу "... а свадьба то похожа на похороны... За что вы его так?..."
Но он уже почти ничего не соображал и не видел из-за слез, вызванных кашлем, ведомый неведомым проводником куда то вглубь здания...

Отредактировано Lia Traveira (2016-04-05 16:22:06)

Он опустил голову... Подумал... действительно, надо кому то рассказать... и может поможет.. а может и нет.. но все равно, он найдет возможность умереть.. Умереть так, чтоб это походило на несчастный случай, чтоб нельзя было придраться и тогда маме с папой останется и квартира с машинкой (к которой мама, кстати, очень привыкла) и тетка Агриппа со своим рыжим котом не уйдет в дом престарелых и брат Сашка станет летуном и Галинка станет археологом... Но все должно выглядеть оччень, оччень естественно.. ну почему у него не может случиться инфаркт!!!... Всё  было бы так к месту...  Все бы решили что это от счастья стать мужем дочери Второго...
Его перекосило... Ему вдруг пришла в голову мысль, что Анечки тоже не было все это время...
-Анечки тоже нигде не было видно.. И сегодня на ужине ее не было за столом...
-Анечку уже недели две никто нигде не видел... Я так думаю, что и она не  великой радости от вашей свадьбы и теперь ее ломают, не меньше чем тебя... Но с ней возни поболее - Анечка девка взбаламошенная, избалованная и капризная... И еще очень даже своевольная... Ее сломать или согнуть - это надо постараться... Но думаю ее папашка - тоже не шоколад -  сталь высшей пробы... и еще лучший в мире пресс... Додавит...
Говоря это, она расставляла на столе тарелки, бутылки, рюмки, фужеры и стаканы... Раскладывала приборы... Откуда все взялось, он не понял... Потом в дверь постучали. Мария прошлепала к двери, приоткрыла... Чей то встревоженный  шёпот... Она ответила.. Потом дверь хлопнула и Мария вернулась, держа в руках подсвечник и три запасные свечи. Установив подсвечник посреди стола она зажгла свечу, выключила свет..
-Ну давай. Поворачивайся ..
Он повернулся к столу и положил руки по обе стороны тарелки.
-Так. Давай сначала немного дернем. За встречу. И заедим. Чего тебе положить?
-Все равно..
-Ну тогда давай- ка вот этого.. Крабового... Ел?
Он кивнул..
-Понравился?
-Не очень...
-Тогда может винегрета?
Он пожал плечами. Мария положила ему винегрета, несколько кусочков колбасы с тоненькими точечками сала, четыре ломтика соленого огурца, два тонких ломтика шпика с прослойками мяса. Пододвинула маленькую тарелочку с тонко нарезанными ломтиками хлеба -  две горки - темная и светлая. В рюмочку на длинной тонкой ножке налила водки. Подняв свою, она кивнула ему
-Ну, давай. За встречу.
Он с сомнением посмотрел на рюмку. Ожог еще не прошел. Да и как то не хотелось начинать с водки...
-Пей, пей... Не ежься... Водка отличная. Высококачественная... Она произнесла это слово с пафосом и выражением... Ему вдруг стало смешно. Хохотнув нервным смешком, он взял рюмку в руку и поднял.
-Ну что ж... Начнем..
Она протянула руку вперед. Он тоже. Они чокнулись и он опрокинул содержимое в рот. Огонь опять прошелся по уже обожженному горлу. Он задохнулся. В руку ему всунули огурец и просто заставили затолкать в  рот. Он с хрустом его сжевал. Ему всучили второй - он отправился вслед за первым... Стало действительно полегче... Туман в голове немного сгустился, но обручи, стягивающие ее, стали ослаблять свою хватку.

Отредактировано Lia Traveira (2016-04-05 16:30:05)

Он начал рассказывать вроде бы спокойно, с легкой усмешкой... Но боль утраты поднялась и оглушила его. Он не заметил, когда Мария переместилась из за стола к нему и он, уткнувшись в ее грудь, рассказывал ей эту старую, но не забываемую историю. А потом они переместились на кровать и он, уже уткнувшись в ее колени, размазывая слезы и хлюпая носом, рассказывал и рассказывал об их отношениях потом и о том, что она вдруг стала увлекаться друзьями-археологами больше, чем им. Им! Она говорит, что любит по прежнему, просто  с ними она копает.. Ну и что? А он ее любит больше! А она.. А он... и .. и..     Она молча слушала и только гладила и гладила его по голове своими мягкими руками.
А потом он дошел до момента сватовства и задохнулся.
Мария встала и подошла к столу. Налила еще в рюмки водки и протянула ему. Потом ухватив сразу три ломтика огурца села напротив. Он держал рюмку и тупо смотрел на нее.
-Пей.
Он автоматически опрокинул рюмку в рот  и уже не почувствовал ничего. Только теплая волна прошлась по  горлу вниз. Взял протянутый ломтик огурца и механически прожевав, проглотил.
Все становилось нереальным, зыбким и текучим. А потом он как то выключился из событий.. Все куда то уплыло.. Его похлопали по щекам..
-Ты чего?
Над ним склонилась незнакомая женщина. Красивая - отметил про себя и повторил в слух - тыыы... э.. кра-ик-аасивааяяя...
-Знаю..
Он сел на кровати (и когда завалился?). Женщина села напротив.  Он смотрел на нее и пытался сообразить кто она и откуда взялась.. Переведя взгляд ниже он узнал воротничок - ха! Да это же Галинка! Она все таки пришла! Пришла поговорить с ним.. Он уткнулся в плечо и начал объяснять Галинке, что он вовсе не хотел и не хочет этой свадьбы. Но обстоятельства... Галинка гладила его своими  руками по волосам, изредка ероша их и тоже что то говорила..
Ему опять всунули в руку рюмку и он опять выпил... уже без закуси.. Все плыло и кружилось.. Вот была бы мама рядом..  Она бы, как всегда,  все решила  и нашла бы выход выход. А может и не нашла... Ситуация нестандартная, как говорил препод по ситуациям и их разрешениям... И оказывается,  что он один.. Совсем один... Все, все его бросили.. Одного.. Совсем одного....  А ситуацию надо разруливать самому.. И даже Сашка не поможет..... И даже Степан.. Но это ненадолго.. Надо только вытерпеть..Столько,  сколько нужно, чтоб найти выход.. Но ведь он вытерпит? Он сможет вытерпеть? Он станет сильным и все-все вытерпит.... И найдет выход и этой ситуации..
И он повторял пьяным голосом, что вытерпит... Что  найдет выход, удобный для всех.... Что все сделает как надо... И вообще - зачем не земле должен жить такой человек как он?  И вообще - зачем жить - все, все рухнуло.. И океан он не увидит, и Галинку потерял... Никчемный он человечишко...  он всхлипывал и размазывал слезы по щекам..

Отредактировано Lia Traveira (2016-04-05 20:20:47)

Проснулся он как то сразу и резко... Вот только что спал, плавая в густом как кисель то ли сне, то ли полубреду... А вот словно отдернули штору...
Он сел. В комнате царил полумрак - тяжелые плюшевые шторы были плотно задернуты. В комнате стоял тяжелый угарный дух пропитанный винегретом, водкой и каким то странным ароматом. Голова была налита свинцом, в желудке стоял тяжелый ком, просящийся наружу, а во рту было тягуче и мерзко, словно все кошки округи сходили в его рот в туалет..
Где он? Опять в гостинице  парткомактива... Он откинул одеяло  и сел, пытаясь нащупать туфли. Туфли не нащупывались и он, оставив это занятие прошлепал голыми ногами к окну и отдернул шторы.
Свет дня, хмурого пасмурного дня, ворвался в комнату. Он оглядел столик с остатками еды и взяв бутылку боржома стал наливать в стакан.
-Лучше водки. Или рассола.. Да. Рассола лучше..
Он вздрогнул и бутылка боржоми, выскользнув из руки тяжело стукнулась о стол. Потом он медленно стал поворачиваться – голова от резких движений кружилась.. Повернувшись, он вгляделся в полумрак комнаты…
На кровати лежала женщина и смотрела на него. Косметика размазалась по ее лицу, превращая его в маску. Особенно глаза, оказавшиеся в черных кругах.
Он помотал головой
-Откуда...
-Ты что, забыл? Хорош же ты был вчера...
Он еще раз обвел комнату взглядом,  пытаясь вспомнить это "вчера". Потом схватил банку их под огурцов с остатками рассола и сделал один большой глоток. Действительно помогло. Ком в желудке рассосался и больше не делал попыток покинуть место обитания. Голова немного прояснилась, да и рот стал больше напоминать рот, а не кошачий лоток.
Постепенно память возвращалась, но как то кусками.
Он вспомнил, что женщину зовут Марией. Что у него назначен мальчишник и что скоро свадьба с Анечкой...
При воспоминании о свадьбе его снова начало заводить...
-А ты ничего... Хорош... Особенно в нижней половине...  Спортом занимаешься?
Женщина на кровати оглядывала его оценивающим хищным взглядом. Кончик языка, высунувшись, плотоядно облизал губы...
О чем это она? Он оглядел себя и в панике рванулся к кровати.
Он был абсолютно голый! Жаркая волна плеснула в лицо и окатила тело. Залезши под одеяло, он огляделся и увидел на краю кровати халат. Он стал делать попытки дотянуться до него не выпуская однако из рук одеяло, но у него это  получалось плохо - одеяло все время норовило сползти.. Женщина упала на подушки и стала смеяться. Но не обидно. Он посмотрел на себя со стороны и вдруг тоже хихикнул..
-Отвернись..
-Ну уж... Стыдливый какой...
-Отвернись же..
-Ладно..
И Мария повернулась к нему спиной. Он вскочил, схватил халат и запахнув, завязал на узел. Мягкие тапки стояли тут же, у  ножки кровати. Он засунул в них ноги.
-Ну что. Уже можно?
-Можно. Поворачивайся...
Мария повернулась.
-Ну а теперь отвернись ты...
Он отвернулся и подошел к столу. Услышал, как стукнула дверь. Ушла, что  ли? Нет. Послышался звук льющейся воды. Ванная?
Он опять стал ворошить слежавшийся ком в голове. Сел на стул и взяв ломтик колбаски стал медленно жевать.
Та тяжелая безысходность, давившая и выворачивающая его вчера, не ушла, но отодвинулась куда то в сторону. Она стояла рядом, словно грабитель, выжидая момента, чтобы снова вцепиться в него своими крючьями боли. Он был весь в напряжении от ожидания этой атаки, которую то ли ждал, то ли боялся...
Вода прекратила литься. Потом долго стояла тишина. Наконец из ванной вышла Мария на ходу вытирая полотенцем волосы. Окинула его цепким взглядом и все поняла.
-Иди. Вымойся и почисти зубы - будет полегче.
Он прошел в ванную. Встал под душ и начал мыться, со злостью смывая с  себя  остатки ночи..
Он уже ополаскивался, когда из душа ливанула ледяная  вода. Он с воплем отскочил и бросился перекрывать кран с холодной водой. Пока перекрывал, вода порядком подморозила его. Только он успокоился, как просунувшаяся щель между стеной и шторкой рука крутанула другой  кран  и из душевой сетки на него хлынула очень горячая вода. Он  опять отскочил с  воплем и снова кинулся перекрывать воду, теперь уже горячую. Перекрыв кран он отдернул шторку. За ней стояла Мария и смеялась. Он сжал кулаки. Злость прямо кипела внутри.
-Что за шутки?
-Это не шутки. Это называется  -контрастный душ. Здорово помогает с перепою. Ну и при жизненных потрясениях... На, вытрись - и она протянула ему полотенце..
Взяв его  понял, что снова стоит перед ней голый. Он быстро обернул полотенце вокруг бедер.
-Ты что, специально?
-Нет. Просто я догадывалась, что ты не знаешь об этом приеме...
Он действительно не знал... Просто никогда не оказывался в ТАКОЙ ситуации...
Она протянула ему халат и отдернула шторку до конца - к стене...
-Вытрись. И оденься. Все равно надо дать горничной убрать со стола и привести комнату в порядок.
-Мы что, так и будем здесь сидеть, пока она там убирается?
-Зачем сидеть? Можно еще раз помыться.
И она, влезши под душ, провела рукой по его мокрым волосам. Потом сняла халат и бросила его на стоящий в  углу табурет.
Он замер, как кролик перед удавом. А она стояла рядом. Совсем близко и смотрела ему в глаза. Потом потянула на себя – залазь же – он автоматически перелез через край ванны к ней и стоял в халате напротив неё.. Она  стала медленно снимать с него халат.
Он схватил ее руки за запястья. Где то на краю сознания возник образ Галинки и он судорожно сжал запястья Марии. Но вдруг Галинка как то странно начал отдаляться. Нет. Она осталась, но смотрела как бы со стороны и не в упор. Он ослабил хватку и Мария вывернув руки, медленно продолжила снимать халат. Потом она просто выбросила его халат из ванной и задернула шторку.
-Включи, пожалуйста воду. А то мне неудобно...
Он потянулся к кранам и ему пришлось прижаться к Марии, иначе он не дотягивался. Стоя вот так, лицом к лицу ему  совсем не было стыдно, но почему то он боялся прижаться к ее телу... И он тянулся, тянулся,тянулся..
В результате он упал на Марию, прижав ее к кранам. Она охнула. Оттолкнула его.
-Оцарапал всю, охальник.. Ну тебя.. Я сама.. Какой то ты неуклюжий...
Она повернулась к нему спиной и начала вертеть краны, настраивая душ.
-Тебе погорячее или попрохладнее..
Он только мычал, ощущая  во области паха ее жаркие ягодицы и все стараясь отодвинуться подальше, что плохо получалось в маленьком пространстве  сидячей ванны......
А потом хлынула вода, Мария повернулась к нему лицом и он утонул в ее огромных глазах...

Отредактировано Lia Traveira (2016-04-05 20:35:16)

Он деловито положил себе куриных грудок, запечных в каком то белом соусе и положил на край тарелки  немного горчицы, плеснул  в кофе сливок. Странное спокойствие вдруг овладело им.  Стало все на свои места - все ясно и понятно. надо только найти способ как всё провернуть  так,  чтоб все, как говаривал его друг было  чики-чики, Все должно выглядеть естественно. Анечка от его смерти тоже кажись выиграет - ей то все равно с кем спать. А то, что Анечка  не монашка, он понял еще когда катался с компашкой по России. В пути она редко спала одна и из её  комнаты постоянно кто то по утрам выходил из парней. А то, что порой она спала одна, так это объяснялось лишь тем, что в команде судна или обслуге  было мало матросов или парней, а свои ей до смерти надоели. Она всегда хотела новых ощущений...
он налил себе кофе и  сделал глоток. и толко сейчас обратил внимание на странный взгляд Марии.
-Так что, поможешь...
Она сглотнула.
- Ты действительно....
-Абсолютно. Это единственный выход, как я сказал из создавшейся ситуации. Мне эта свадьба как кол в душу. Всего коробит. Не нужна она мне - и отказаться не могу. Опутан, как лещ сетью - слишком многие пострадают при моем отказе. так что как барану на заклание идти приходится. Все в душе воротит - ты понимаешь?
Она внимательно посмотрела на него.
-Понимаю. Только есть одно но..
Он вздернул брови
-Какое?
-Именно сейчас этого делать нельзя.
-Когда сейчас?
-А вот сейчас - до свадьбы - сразу поймут что к чему... Сложат два и два и поймут.. ты думаешь они дураки?
Он задумался. А она права. Сейчас точно - нельзя. Слишком он эмоционально все встретил. Дурак он дурак. Если бы с радостью и довольством тогда бы прокатило. А так...
Он со злостью бросил вилку на тарелку. Она отскочила и попала в кальмары...
-Но,но.. Посудой расшвырялся... Нервы держи в кулаке, пожалуйста..
-Извини... Но ты права... надо подождать...
-И я о том же...
-Месяца два-три..
-Больше... Минимум полгода..
Он  вытащил вилку из кальмаров, обтер ее салфеткой. потом подпер подбородок кулаком и стал вилкой ковырять оставшиеся не съеденными грудки...
Все верно - полгода, не меньше... И Галинке все успеет объяснить, и с мамой и папой попрощается. И, самое главное, попробует из сложившейся ситуации еще и выгоду кое какую для них получить.
Все. Решено.
Он поднял голову и взглянул в глаза Марии
-А потом поможешь?
Она ответила твердым взглядом
-Потом -помогу!
Спокойствие окутало его и отпустило туго натянутые струны где то внутри.  Стало легко и свободно.
-Так, говоришь, мальчишник?
Она  взглянула на него, кивнула и заливисто засмеялась. Он засмеялся в ответ...

Отредактировано Lia Traveira (2016-04-05 21:00:00)

Прибыли они как раз вовремя. Все участники бракосочетания только-только начали съезжаться. Но машины уже ставить было негде - каждый  член приезжал в личном авто с водителем. Так что машине с невестой пришлось срочно расчищать место, иначе ей пришлось бы шествовать аж от конца улицы.
Но они со Степаном  приехали  задолго до начала церемонии и их машина припарковалась недалеко от входа, так что им и не пришлось выходить из машины. Но они все таки вышли и стояли, дымя дорогими ароматными сигаретами (от которых его, кстати, подташнивало и поэтому он их терпеть не мог; но приходилось - он должен был пахнуть соответственно случаю и положению) и поглядывали в конец улицы, где должна была появиться машина невесты.
Оба они, Степан и он, молчавшие всю дорогу и здесь не обменялись ни единым словом, занятые какими то своими мыслями. И поэтому не сразу заметил вышедших из только что подъехавшей машины мать и отца. Выдернул его из задумчивости знакомый крик: -Сыночек!
Он вздрогнул и оглянулся. К нему, вытянув руки вперед, бежала мама. За ней торопился отец с хмурым и решительным лицом.
Он обошел машину и пошел им навстречу. Мамино лицо, строгое и сердитое в начале движения, по мере приближения менялось - оно вдруг стало внимательным, потом растерянным, и, наконец, каким то отчаянным... Она подбежала и схватив его голову в свои мягкие руки, наклонила к себе и заглянула в его глаза. Потом охнула и прижала его набриолиненную голову к своей груди. Для этого ему пришлось нагнуться- мама стала как то ниже ростом и теперь не ей, а ему приходилось нагибаться, чтоб чмокнуть ее в лоб или прижаться к груди. Иногда он просто брал ее подмышки и приподнимал - она смеялась и требовала отпустить...
-Ну, хватит.. Хватит.. Дай и мне с сыном поздоровкаться...
Хриплый голос отца заставил маму оторваться от него и обернуться к отцу. Он поднял голову и встретился с глазами отца. Его лицо уже не было сердитым и строгим, а зрачках заплескалась боль.
-Что ж это ты удумал, сынок,а? Что ж это ты с собой решил сделать?
Родительские сердца сразу учуяли беду...
-Потом, мама, папа, потом... Еще будет время... Потом.. Вы где остановились?
-Да у невесты... Но завтра уедем..
-Почему так рано? Погостили бы...
Родители как то замялись. Переглянулись.
-Да нам домой бы... Непривычно тут как то... Холодно...
И мама зябко повела плечами... И снова потянулась к сыну - спрятать, укрыть, защитить... Она не знала, от чего, но чувствовала - надо спасать мальчика... Только бы знать от чего - она бы нашла способ и возможность...
Вдруг она встрепенулась и открыла было рот, но отец решительно положив ей руку на плечо и сжав ладонь, заставил замолчать..
-Что, мама?
-Ничего, сынок... -она как то сникла...
И в это время началась суета по расчистке места для машины невесты....

Отредактировано Lia Traveira (2016-04-05 21:12:46)

Процедура регистрации проходила со строгой и, напрасной потугой на скромность, помпезностью. Всю процедуру они стояли посреди комнаты напротив стола застывшие как статуи. Когда же была произнесена коронная фраза "Объявляю вас мужем и женой!" и прозвучал приказ поцеловаться, он наклонился к густо накрашенным губам невесты и прикоснулся к ним. Ему тут же кто то начал совать в руку платок, но он, глядя в глаза Анечки, слизнул губную помаду со своих губ, а затем поводил ими туда сюда как женщины делают, когда красят губы. В тусклых глазах Анечки мелькнул огонек, словно кто то помахал факелом в дальнем конце длинного пустого туннеля...
А потом они ехали через весь город, возглавляя длинный кортеж, в какой то солидный, но скромный по меркам обкома, ресторан почти на окраине города. И сидели во главе большого стола, выставленного в виде буквы П, в его верхней перекладине, как две застывшие фигуры. Анечка ничего не ела, и только слегка, немного пригубила из стоящего на столе бокала. Он тоже не прикасался к еде и напиткам - во-первых его слегка подташнивало из-за этих гнусных ароматизированных сигарет,  а во-вторых опять глухо начала болеть голова... На крик "Горько!" они втсавали и лениво целовались, без огня и страсти касаясь друг друга губами...
Наконец с едальней было покончено. Гости наелись, напились и начали требовать развлечений. Но, перед переходом ко второй половине торжества, был сделан перерыв и гости вывалили на улицу, на свежий, пахнувший весной, снегом и еще чем то воздух. И вообще, разбрелись по большому зданию ресторана. Анечка куда то исчезла и он отправился шляться так,  без дела.
-Сынок!
Он обернулся. У стены стояли родители. Он подошел к ним. Потом оглянулся и увидев пробегающего мимо официанта ухватил его за рукав. Тот остановился и удивленно обернувшись  сердито посмотрел на него. Он, оглянувшись по сторонам, достал сотенную и сунул в кармашек официанта. Лицо того стало сразу же услужливо-внимательным. "Чего изволите-с?"
-Нужна комната. Для разговора. И чтоб никто не мешал. Есть такая?
Вторая сотенная зашуршала между его пальцами, то появляясь, то исчезая в ладони. Официант, завороженно следя глазами за мелькающей бумажкой, кивнул, сглотнув слюну.
-Веди. Пошли мама, папа..
И пошел вслед за официантом куда то на третий этаж. Через некоторое время блужданий по коридорам они оказались перед глухой дверью. Официант вытащил ключ и открыл дверь. За ней была небольшая комнатка с диваном, парой мягких кресел, круглым столом и четверкой стульев. Единственное окно было занавешено тяжелой портьерой.
Он пропустил родителей вперед, отобрал у официанта ключ (потом подойдешь и заберешь), сунул ему вторую сотню в карман и тяжелым шёпотом произнес: "И сделай так, чтоб меня долго-долго искали... и не нашли... В общем ты меня не видел.. Понял?" тот кивнул. Он закрыл дверь и повернул ключ в замке. Затем обернулся к родителям...

Отредактировано Lia Traveira (2016-04-05 21:26:31)

Как ни в чем не бывало, Степан вошел в комнату. Повернулся. Закрыл дверь. Повернул ключ, закрывая ее на замок. Потом вынув ключ и положив его в карман, повернулся к ним.
-А я приблизительно догадывался, то ты найдешь меня... от тебя скрыться проблема...
Степан хохотнул. Прошел в комнату.
-Может представишь меня?
-Ма, па - Степан. Мой ангел-хранитель и демон-искуситель  в одном лице...
Степан опять хохотнул и помотал головой.
-Ну ты даешь. Просто коллега...
-Коллега...
-Ну скажем не совсем коллега.... Но не соратник же?
Они пикетировались, разряжая обстановку... В глазах матери появилась надежда - что то в Степане ее успокаивало...

Отредактировано Lia Traveira (2016-04-05 21:35:27)